Суицид
Суицид | |
Статья в Википедии | |
Медиафайлы на Викискладе | |
Новости в Викиновостях |
Самоуби́йство, суици́д (от лат. sui caedere «убивать себя») — преднамеренное прекращение собственной жизни, по определению, самостоятельное и добровольное. Чрезвычайно сложный этический вопрос представляет отнесение к самоубийству (либо к убийству) эвтаназии.
Самопожертвование (например, на войне и в других экстремальных ситуациях), несмотря на полное совпадение результативной части процесса, целесообразным образом относят к проявлениям героизма и считают необходимым отличать от «ординарного» самоубийства, не несущего общественной выгоды, а также от других разновидностей альтруистического самоубийства.
Самоубийство в прозе
[править]― Я скоро пойду спать надолго, ― сказал лекарь, ― и прошу только не поминать меня злом. | |
— Александр Герцен, «Былое и думы» (часть первая «Детская и университет»), 1860 |
Потом он снял с руки кольцо и отдал Данзасу, прося принять его на память. При этом он сказал Данзасу, что не хочет, чтоб кто-нибудь мстил за него и что желает умереть христианином. | |
— Александр Аммосов, «Последние дни жизни и кончина А.С.Пушкина...», 1863 |
Если городовой узнает, что кто-либо повесился, то должен немедленно отправиться на место происшествия и, пославши дворников за врачом и в полицейское управление, тотчас же удостовериться, остыл ли умерший или нет. Если тело будет еще совсем теплое, то приказать снять его и стараться привести в чувство при помощи других, находящихся тут жe лиц; если же будет висеть совсем уже остывший труп, то наблюдать, чтобы он оставался в том самом положении, в каком был найден. | |
— Инструкция городовым московской полиции, 1883[2] |
Рыбкин накинул себе петлю на шею и с удовольствием повесился. | |
— А. П. Чехов, «Два газетчика», 1885 |
— Полноте, не обращайте внимания! — утешала в соседней комнате учительница музыки maman. — Он еще так молод! В его годы молодые люди всегда позволяют себе лишнее. С этим надо мириться. | |
— А. П. Чехов, «Володя», 1887 |
Когда стало совсем темно, Каштанкою овладели отчаяние и ужас. Она прижалась к какому-то подъезду и стала горько плакать. Целодневное путешествие с Лукой Александрычем утомило ее, уши и лапы ее озябли, и к тому же еще она была ужасно голодна. За весь день ей приходилось жевать только два раза; покушала у переплетчика немножко клейстеру да в одном из трактиров около прилавка нашла колбасную кожицу — вот и всё. Если бы она была человеком, то наверное подумала бы: | |
— А. П. Чехов, «Каштанка», 1887 |
Во втором поясе седьмого круга наказываются виновные в насилии против самих себя, то есть самоубийцы. Они превращены в ядовитые и сучковатые деревья с листьями не зеленого, а какого-то серого, мрачного цвета. В ветвях деревьев свили себе гнезда отвратительные гарпии, которые рвут и едят их листья. Этот страшный лес, ― лес несказанной скорби, ― окружает степь, покрытую горючими и сухими песками, ― третий пояс седьмого круга. Медленно, но неустанно падает здесь огненный дождь. Тут место казни грешников, виновных в насилии против Бога, отвергавших в своем сердце святое имя Его и оскорблявших природу и ее дары. Одни из грешников лежат распростертые, другие сидят скорчившись, третьи непрерывно ходят, причем без отдыха «мечутся их бедные руки туда и сюда, отбрасывая от себя беспрестанно падающие на них огненные капли».[3] | |
— Мария Ватсон, «Данте. Его жизнь и литературная деятельность», 1890 |
В тот памятный для меня день я завернул в кладбищенскую церковь, где кончалось отпевание покойницы. Церковь захлебнулась народом, и все стремились взглянуть на покойницу, лежавшую на невысоком катафалке в белом глазетовом гробу в свежем подвенечном наряде. В любопытстве толпы, в возбуждённом выражении лиц, в смутном перешёптывании присутствующих сразу замечалось нечто необычайное, выходящее из ряда вон. Привлекало внимание праздной толпы то обстоятельство, что покойница окончила жизнь самоубийством, выпив яду. Ей было девятнадцать лет, она была очень недолго замужем и отличалась поразительною красотою. В гробу она лежала, как нарядная восковая куколка, сделанная одним из лучших мастеров игрушек, с золотистыми волосами, с тонкими чёрными бровями, с необыкновенно правильными чертами лица. Такие лица встречаются на старинных миниатюрах, исполненных на слоновой кости.[4] | |
— Александр Шеллер-Михайлов, «Вешние грозы» (рассказ), 1892 |
Он слушал, как шаги стихали, потом стихли, и только деревья что-то шептали перед рассветом в сгустившейся темноте… Потом с моря надвинулась мглистая туча, и пошел тихий дождь, недолгий и теплый, покрывший весь парк шорохом капель по листьям. Сначала этот шорох слышали два человека в Центральном парке, а потом только один… Другого на утро ранняя заря застала висящим на одном из шептавших деревьев, со страшным, посиневшим лицом и застывшим стеклянным взглядом.[5] | |
— Владимир Короленко, «Без языка», 1895 |
Последний вулканический провал античного Рима сохранился в летописях благодаря чудесной истории Марка Курция, самопожертвование которого, как неоднократно выяснялось историками, мифологами и исследователями религиозных культов, представляло собою не что иное, как ритуальное самоубийство в честь хтонических божеств. Поднимались вы когда-нибудь на Этну или Везувий? Нет? Я очень жизнерадостный человек и жесточайший враг самоубийства. Но, когда я стою у кратера, хотя бы даже незначительного, вроде Стромболи или поццуоланской Зольфатары, это у меня постоянное чувство: тянет туда. Жутко и весело, энтузиастически отважно тянет. Начинаешь понимать Эмпедокла, радостно прыгнувшего в Этну, а миру назад, вверх презрительно выбросившего подметки своих сандалий. В Трофониев грот, говорят, было жутко вползать только до половины тела, а потом ― как вихрем подхватывало и волокло вниз. Все тот же экстаз нарождался! Демонологи на этом соединении жажды смерти с пифическим экстазом построили множество суеверных теорий и нагородили всякой дьявольщины, а в диком быту кое-где до сих пор еще ходят за пророчествами и знамениями на вершины вулканов и кормят кратеры человеческими телами, обыкновенно, мертвыми, но под шумок, если европейский надзор прозевает, то и живыми.[6] | |
— Александр Амфитеатров, «Жар-цвет», 1895 |
Егор в детстве, в отрочестве был то ленив, то жив, то смешлив, то скучен ― и всегда очень лжив, без всякой надобности. Раз он нарочно объелся белены ― насилу молоком отпоили. Потом взял манеру болтать, что удавится. Старик-печник Макар, злой, серьёзный пьяница, при котором работал он, услыхав однажды эту брехню, дал ему жестокую затрещину, и он опять, как ни в чём не бывало, кинулся месить ногами глину. Но через некоторое время стал болтать о том, что удавится, ещё хвастливее. | |
— Иван Бунин, «Весёлый двор», 1911 |
Человек грузно подымается и пожимает нам руки. И рекомендуется: ― Комаровский. У него низкий, сиплый голос, какой-то деревянный, без интонаций. И рукопожатие тоже деревянное, как у автомата. Кажется, он ничуть не удивлен встрече. | |
— Георгий Ива́нов, «Петербургские зимы», 1928 |
Профессор. Самоубийство? Что такое «самоубийство»? (Ищет в словаре.) Самообложение, самодержавие, самореклама, самоуплотнение… Нашёл «самоубийство». (Удивлённо.) Вы стреляли в себя? Приговор? Суд? Ревтрибунал? | |
— Маяковский, «Клоп», 1928 |
На его глазах у сходен «Святослава» застрелился пожилой отставной полковник, которому отказали в месте на пароходе. | |
— Михаил Шолохов, «Тихий Дон», том 2 |
Двадцать девятого января Каледин созвал в новочеркасском дворце атаманское правительство… Большого роста, хмурый, с висячими усами атаман сказал с мрачным спокойствием: | |
— Алексей Николаевич Толстой, «Хождение по мукам» |
Для чего жить, когда он уже потерял самое дорогое — способность бороться? Чем оправдать свою жизнь сейчас и в безотрадном завтра? Чем заполнить ее? Просто есть, пить и дышать? Остаться беспомощным свидетелем того, как товарищи с боем будут продвигаться вперед? Стать отряду обузой? Что, вывести в расход предавшее его тело? Пуля в сердце - и никаких гвоздей! Умел неплохо жить, умей вовремя и кончить. Кто осудит бойца, не желающего агонизировать? | |
— Николай Островский, «Как закалялась сталь», 1934 |
Есть лишь одна по-настоящему серьёзная философская проблема — проблема самоубийства. Решить, сто́ит или не сто́ит жизнь того, чтобы её прожить, — значит ответить на фундаментальный вопрос философии. Всё остальное — имеет ли мир три измерения, руководствуется ли разум девятью или двенадцатью категориями — второстепенно. | |
фр. Il n'y a qu'un problème philosophique vraiment sérieux: c'est le suicide. Juger que la vie vaut ou ne vaut pas la peine d'être vécue, c'est répondre à la question fondamentale de la philosophie | |
— Альбер Камю «Миф о Сизифе», 1941 |
Самоубийство — болезнь наследственная и, быть может, заразная. | |
— Бернар Вербер, «Танатонавты» |
Те, кто кончает жизнь самоубийством, жалеют об этом всю свою недожитую жизнь. | |
— Аркадий Давидович |
Как бы только Шарлотта-Амалия чего-нибудь не натворила… Нет, пустяки, она такая безвольная и испорченная, а самоубийце необходимы чистота убеждений и благородство души. | |
— Андрей Упит, «На грани веков» |
— фильм «Скверный анекдот» |
— И трех часов не вытянет, товарищ капитан. Грудь и живот. Осколки. | |
— Юрий Бондарев, «Батальоны просят огня», 1957 |
Полумертвый, изломанный, лежа на земле, не в силах двинуться с места, он сейчас впервые за последние, кружившие ему голову годы чувствовал весь трагизм происшедшего с ним и всю меру своей невольной вины человека, бегом, без оглядки взлетевшего на верхушку длинной лестницы военной службы… Он вспоминал свои собственные противоречивые приказания, которые он, подавленный и оглушенный, отдавал в первые дни, мечась на истребителе, каждый час рискуя жизнью и все-таки почти ничего не успевая спасти. | |
— Константин Симонов, «Живые и мёртвые» |
То решение, которое он принял душной ночью в госпитальном парке, теперь окончательно и прочно укрепилось в нем, он только ждал случая, чтобы привести «приговор в исполнение». И нынче здесь, в кресле, как всегда, оставаясь наедине с собой, он стал думать о «конце», упрямо глядя своими всегда твердыми глазами на дверцу белого шкафчика с красным крестом. На душе у него было спокойно, он решительно ничего не боялся, даже Веру оставлять было не страшно. «В сущности, я только облегчу ее жизнь, — думал он, — слишком она порядочная, чтобы бросить меня сейчас, а веселого будущего со мной ей, разумеется, не дождаться». Так рассуждая, он все глядел на белую дверцу шкафчика, пока не заметил торчащий из замка ключ. Нынче дежурила всегда буйно-веселая, пунцово-румяная и черноглазая сестра Раечка, — это, конечно, она позабыла запереть свою аптеку. | |
— Юрий Герман, «Дорогой мой человек» |
Нужно было позвонить домой. Но на это у Штуба не хватило сил. | |
— Юрий Герман, «Я отвечаю за всё» |
— Пан Филипчак повесился, — продолжала баронесса, — но сорвался с веревки. Заменил веревку на нейлоновую, и крюк не выдержал. Тогда он выскочил в окно, но он жил на первом этаже. | |
— Анатоль Потемковский, «Ситуация» |
Ты так часто говоришь, что покончишь с собой, и так редко это делаешь! | |
— «Футурама» |
Через несколько лет после столкновения с кометой Шумейкеров – Леви Юпитер своей гравитацией изменил траекторию эффектной кометы Хейла – Боппа и направил эту комету к Земле. Вскоре после этого в Сан-Диего тридцать девять членов секты «Врата Рая» совершили самоубийство, так как полагали, что Юпитер чудесным образом направил её к нам вместе с заключенным в ней космическим кораблём, который должен перенести их души в высшие духовные миры.[8] | |
— Сэм Кин, «Исчезающая ложка, или Удивительные истории из жизни периодической таблицы Менделеева», 2010 |
В Древней Греции самоубийство при определенных обстоятельствах считалось благородным и часто санкционировалось. На эгейском острове Кеос жители, достигнув определенного возраста, принимали болиголов, чтобы не быть обузой в старости. Философ Мишель де Монтень рассказывает об одном таком случае, который произошел в присутствии Секста Помпея, римского полководца I века: «Секст Помпей, направляясь в Азию, по дороге из Негропонта остановился на острове Кее. Как сообщает один из его приближенных, случилось как раз так, что, когда он там находился, одна весьма уважаемая женщина, изложив своим согражданам причины, по которым она решила покончить с собой, попросила Помпея оказать ей честь своим присутствием при ее смерти. Помпей согласился и в течение долгого времени пытался с помощью своего отменного красноречия и различных доводов отговорить её от её намерения, но все было напрасно, и под конец он вынужден был дать согласие на ее самоубийство. Она прожила девяносто лет в полном благополучии, и телесном, и духовном; и вот теперь, возлегши на свое более чем обычно украшенное ложе, она, опершись на локоть, промолвила: «<…> Что касается меня, то фортуна всегда обращала ко мне свой благой лик, и вот боязнь, как бы желание жить дольше не принудило меня узреть другой ее лик, побуждает меня отказаться от дальнейшего существования, оставив двух дочерей и множество внуков». Сказав это, она дала наставления своим близким и призвала их к миру и согласию, разделила между ними свое имущество и поручила домашних богов своей старшей дочери; затем она твердой рукой взяла чашу с ядом и, вознеся мольбы Меркурию и попросив его уготовить ей какое-нибудь спокойное местечко в загробном мире, быстро выпила смертельный напиток. Но она продолжала следить за последствиями своего поступка; чувствуя, как ее органы один за другим охватывал леденящий холод, она заявила под конец, что холод этот добрался до ее сердца и внутренностей, и подозвала своих дочерей, чтобы те сотворили над ней последнюю молитву и закрыли ей глаза».[9] | |
— Фез Инкрайт, «Магия растений: убийцы и целители», 2016 |
...симптомы острого отравления фосфином – озноб, нервное перевозбуждение, стеснение или боль в груди, удушье, возможны судороги или даже оглушение. Смерть наступает из-за паралича дыхания. <...> | |
— Сакина Зейналова, «Яды: вокруг и внутри. Путеводитель по самым опасным веществам на планете», 2021 |
Самоубийство в стихах
[править]Здесь место есть… Самоубийц | |
— Генрих Гейне (пер. А.Майкова), «Здесь место есть… Самоубийц...», 1820-е |
Не откроют | |
— Владимир Маяковский, «Сергею Есенину», 1926 |
Есть лишь убийства на свете, запомните. | |
— Евгений Евтушенко. Елабужский гвоздь (1967) |
И о самоубийстве мысль вползла | |
— Евгений Евтушенко, «Голубь в Сантьяго», 1978 |
Как он мог?! | |
— Владимир Туркин, «Мной прочитано всё до последней страницы…», 1980 |
Это материк дистиллированной воды и белого | |
— Алексей Парщиков, «Сомнамбула» (из сборника «Сомнамбула»), 1999 |
Примечания
[править]- ↑ А.И. Герцен, «Былое и думы» (часть первая). Вольная русская типография и журнал «Колокол» (1866 г.)
- ↑ Инструкция городовым Московской полиции
- ↑ М. В. Ватсон Данте. Его жизнь и литературная деятельность. — М.: Издатель Ф. Ф. Павленков, 1996 г.
- ↑ Шеллер-Михайлов А.К. Господа Обносковы. Над обрывом. — М.: «Правда», 1987 г.
- ↑ В.Г. Короленко. обрание сочинений в десяти томах. Том 2. Повести и рассказы. — М.: «Государственное издательство художественной литературы», 1953 г.
- ↑ А.В.Амфитеатров. Собрание сочинений в 10 томах. Том 1. — М.: НПК «Интелвак», 2000 г.
- ↑ Иванов Г. Мемуарная проза. М.: «Захаров», 2001 г. (по изд.: Георгий Иванов. Петербургские зимы. Париж: Книжное дело «La Source» 1928 г.
- ↑ Сэм Кин. Исчезающая ложка, или Удивительные истории из жизни периодической таблицы Менделеева. — М.: Эксмо, 2015 г. — 464 с.
- ↑ Фез Инкрайт. Магия растений: убийцы и целители (пер. Робатень Л. С.). — М.: АСТ, 2022 г. — 400 с.
- ↑ Сакина Зейналова. Яды: вокруг и внутри. Путеводитель по самым опасным веществам на планете. — М.: Бомбора, 2022 г.