В.М.Хевролина
РОССИЯ И БОЛГАРИЯ:
"ВОПРОС СЛАВЯНСКИЙ — РУССКИЙ ВОПРОС"
С древнейших времен между русским и болгарским народами существовали глубокие и многообразные взаимосвязи и взаимовлияния. В период всего пятивекового пребывания под османским владычеством болгары не теряли надежды на помощь с севера. Войны, которые Россия вела против Турции в XVIII—XIX вв., постепенно ослабляли могущество турок на Балканах, способствуя развитию национального самосознания и освободительного движения балканских христианских народов. В первой половине XIX в. Россия сыграла решающую роль в освобождении Греции, в создании автономных Дунайских княжеств и Сербского княжества, оказала значительную дипломатическую и финансовую помощь полунезависимой Черногории. Защищая интересы балканских христиан, Россия в то же время стремилась укрепить собственные позиции на Балканах и предотвратить экспансию западноевропейских держав в этом регионе.
Создание национальных государств на месте христианских провинций Османской империи было одной из главных целей российской политики на Востоке, рассчитывавшей, что единоверные и единоплеменные народы станут для нее опорой в борьбе за преобладание на Балканах.
Активное участие в русско-турецких войнах второй половины XVIII века принимали отряды греков, болгар, черногорцев, сербов, оказывавшие помощь российской армии. Этническая и языковая, а также религиозная близость славянских народов Балкан, единство политических задач в борьбе с османами порождали как в правящих кругах России, так и в обществе идеи славянского единства. Эти идеи имели распространение и в среде самих славянских народов. Первые планы создания союза балканских государств во главе с Россией возникли в начале XIX в. Определенное место в них отводилось и Болгарии. Так, известный русский просветитель конца XVIII — начала XIX вв., первый директор Царскосельского лицея В.Ф.Малиновский в своей книге "Рассуждение о мире и войне" (1803) выдвинул широкомасштабный проект союза славянских народов как федерации независимых государств. По его мнению, Болгария была "населена народами единого племени со славянами и сербами — она составит свою область. Если принять в рассмотрение все разорения и бедствия, какие она одна претерпевает, то довольно найдется оправдания к восприятию каждому народу своей собственной над собою власти. По единоплеменству и соседству составят болгары один язык с сербами, кроатами, босняками, далматами и всеми славянами и независимые соединенные области одной державы славяно-русского народа"1. Малиновский был одним из немногих русских деятелей, кто обратил внимание на чрезвычайно тяжелое положение болгар. В Европе и в России в это время гораздо больше знали о греках, сербах, молдаванах и валахах, в их землях часто бывали европейские и русские путешественники, а статус этих областей определялся международными договорами.
Интерес к Болгарии в русском обществе возник в связи с русско-турецкими войнами 1806—1812 и 1828—1829 гг., когда русским войскам приходилось вести военные действия на болгарской территории. В таких периодических изданиях, как "Военный журнал", "Русский вестник", "Вестник Европы", уже в 1808—1810 гг. приводились сведения о болгарском народе, правда, весьма скудные. Восточный кризис 20-х годов XIX в. и, в особенности, русско-турецкая война 1828—1829 гг., в ходе которой болгарские вооруженные отряды оказывали содействие русской армии, значительно усилил внимание русской публики к Болгарии. Болгарская тема начинает звучать не только в публицистике, но и в литературе.
А.С.Пушкин одним из первых создал яркий образ болгарского гайдука, сражавшегося в повстанческой армии Александра Ипсиланти, а затем выданного русскими властями туркам (повесть "Кирджали", 1834). Образ Кирджали в какой-то мере являлся собирательным. Он вобрал в себя характерные черты балканских славян. Сведения о болгарах Пушкин получил в кишиневский период своей ссылки. Интересом к болгарской истории поэт отчасти был обязан рассказам И.П.Липранди, одной из многих колоритных личностей, с которыми он познакомился.
Помощь болгарских отрядов русской армии снискала к ним уважение и признательность в России. Тем сильнее было всеобщее разочарование: Адрианопольский мирный договор 1829 г., утвердивший создание независимой Греции, автономного Сербского княжества, существенно расширивший права Дунайских княжеств, ничего не говорил о Болгарии. Русские войска были выведены с ее территории, болгарскому народу предстояло еще 50 лет жить под османским владычеством, пройти через 9 восстаний, прежде чем новая русско-турецкая война предоставила ему свободу.
Побывавший в Болгарии после вывода русских войск поэт В.Г.Тепляков не мог скрыть ужаса при виде разоренной вернувшимися турками страны, жалкого состояния и унижения населения. Однако он верил, что болгары, являвшие в прошлом образцы героизма и наводившие страх на Византию (в IX—X вв.), еще скажут свое веское слово на исторической арене. Подобными же настроениями были проникнуты произведения некоторых молодых русских поэтов и публицистов, ставших позднее лидерами нового идейного течения русской общественной мысли — славянофильства.
Так, А.С.Хомяков, участник войны 1828—1829 гг., в одном из своих стихотворений — "Прощание с Адрианополем" (1829) — предсказывал, что тень крыльев Орла (символ России) со временем затмит померкшую Луну (символ магометанства). В стихотворении "Орел" (1832) Хомяков уже прямо говорил о надеждах славян на Россию как на свою освободительницу. В ряде стихотворений молодого Ф.И. Тютчева также звучал мотив братского единения славян и России и неизбежного содействия последней славянскому освобождению.
С особой силой эта тема развернулась в славянофильской литературе в годы Крымской (Восточной) войны 1853—1856 гг. К этому времени славянофилы уже приобрели заметное влияние в русских общественных кругах. Основные идеи славянофильства заключались в противопоставлении Запада и России, в утверждении особости славянского мира и присущих славянским народам высших духовных ценностей и истинной веры — православия. Большое место в славянофильской идеологии занимал тезис о главенствующей роли России среди славян, об ее объединительной миссии. Славянофилы были сторонниками освобождения славян от османского и австрийского владычества и создания славянской федерации, которую мыслили, в отличие от Малиновского, под эгидой России.
На войну с Османской империей, начавшуюся в 1853 г., славянофилы возлагали большие надежды. Падение власти турок, освобождение славян и объединение их вокруг России являлись основными темами в поэзии и публицистике славянофилов в это время. В стихотворениях А.С.Хомякова, К.С. и И.С.Аксаковых, Ф.И.Тютчева, А.К.Толстого и других война трактовалась как священная битва за освобождение славян и торжество православия. Хомяков называл ее Божьим судом, направленным на сокрушение и уничтожение Турции. Тютчев видел Божественное предзнаменование в совпадении дат: ровно 400 лет назад, в 1453 г., под ударами турок пала Византия. Теперь само Провидение указывало на скорое торжество истинной веры.
Однако успех "святого дела" славянофилы связывали с "очищением" России от многих пороков — крепостничества, беззакония, бесправия народа, казнокрадства и других. В знаменитом стихотворении "России" (март 1854) Хомяков подчеркивал, что избранная Богом страна
"В судах черна неправдой черной,
И игом рабства клеймена;
Безбожной лести, лжи тлетворной,
И лени мертвой и позорной,
И всякой мерзости полна!"2
Поэт призывал к покаянию и власть, и общество. Посылая эти стихи графине А.Д.Блудовой, он писал: "В минуту тяжелой войны, конечно, не время ни человеку, ни обществу исправляться, а время сознаваться в своих грехах обществу так же, как и человеку"3. Стихотворение "России" вызвало гнев властей и резкие порицания со стороны консервативной части общества, оппозиционно же настроенные слои встретили его с восторгом. В следующем стихотворении — "Раскаявшейся России" (1854) — Хомяков уже несколько смягчил свою позицию, выразив уверенность в том, что Россия выполнит свою освободительную миссию "в силе трезвенной смиренья и обновленной чистоты", "Еисцелив болезнь порока сознаньем, скорбью и стыдом"4. При всем этом, как отмечал исследователь истории русской общественной мысли Ш.М.Левин, "выступление Хомякова в сложившейся тогда обстановке было своего рода гражданским подвигом"5. Именно с этого времени в русском обществе укрепилось сознание, выраженное последующими поколениями кратко: чистое дело требует чистых рук.
Поражение России в Крымской войне существенно осложнило участь населения христианских провинций Османской империи, в том числе и Болгарии. Турки жестоко мстили болгарам за их активную помощь русской армии, по стране прокатилась волна репрессий, что, в свою очередь, усилило сопротивление болгар. Россия, занятая внутренними реформами и, согласно Парижскому мирному договору 1856 г., не имевшая права вмешиваться в конфликты Порты с ее христианскими подданными, не могла оказать болгарам существенной помощи. Однако русское общество теперь проявляло гораздо больший, чем ранее, интерес к Болгарии, в которой национально-освободительное движение постепенно приобретало массовый характер.
После войны его лидером стал Георгий Раковский, выдающийся болгарский революционер и публицист. В конце 50-х годов XIX в. он находился в эмиграции в России, где занимался подготовкой болгарского антитурецкого восстания. Среди его сторонников были многие болгарские студенты, обучавшиеся в русских учебных заведениях. События в Болгарии сыграли значительную роль в появлении романа И.С.Тургенева "Накануне".
Хотя известно, что замысел романа возник еще в 1853 г., написан он был в 1859 г., в разгар подготовки восстания в Болгарии. Болгарский студент Катранов, явившийся прототипом тургеневского героя Инсарова, отправился в Болгарию для участия в национально-освободительной борьбе. Он успел посетить свой родной город Свиштов, заболел скоротечной чахоткой и умер в Италии, куда выехал для лечения. Создавая образ Инсарова, Тургенев придал ему качества "железного человека": Инсаров обладает непреклонной волей, твердой верой в успех своей миссии, он правдив и искренен, целеустремлен и самоотвержен, настойчив и решителен. Анализируя роман, Н.А.Добролюбов подчеркивал, что обаяние этого героя "заключается в величии и святости той идеи, которой проникнуто все его существо"6.
Либеральные и, в особенности, демократические круги общества первостепенную задачу России видели в проведении внутренних реформ, в модернизации ее собственного политического и экономического устройства и демократизации общественной жизни. Эти настроения выразил Н.Г.Чернышевский, заявив в своей статье "Народная бестолковость" (1861): "Нам кажется, во-первых, что у могущественного русского орла очень много своих домашних русских дел. Какие бы там права и обязанности ни имела Россия, а первое право и обязанность ее, как и всякой другой державы — заботиться о собственном благе"7. Чернышевский понимал, что вмешательство России в балканские дела повлечет за собой новую войну. Он был убежден, что славянские народы могут освободиться без посторонней помощи хотя бы в силу того, что численно превосходят турок на Балканах, и не учитывал, что Османская империя была еще сильна, к тому же, ее поддерживали европейские державы, имевшие в регионе финансовые и стратегические интересы. В этом плане более верную, на наш взгляд, позицию занимали А.И.Герцен и Н.П.Огарев, считавшие освобождение славян исторической необходимостью и полагавшие, что это может быть сделано только с помощью России8.
Подъем национально-освободительного движения славян во второй половине 60-х годов XIX в. вновь приковал внимание русского общества к Балканам. В стихах С.П.Шевырева, Ф.И.Тютчева, в публицистике И.С.Аксакова русское правительство призывалось помочь славянам. Особенно подчеркивалась роль болгар в крещении Руси и сохранении в ней христианства во времена татаро-монгольского ига. Теперь же, полагали славянофилы, настала очередь России поддержать своих братьев по крови и вере. В страстных статьях Аксакова, публикуемых в издававшейся им газете "Москва", говорилось о многовековой борьбе болгар, о необходимости содействовать политическому возрождению страны. Публицист указывал на опасность "поглощения" болгар западной цивилизацией. Действительно, формировавшийся класс болгарской буржуазии, экономически связанной с европейскими странами, ориентировался на Европу.
Созданные в России общественные организации — славянские благотворительные комитеты — проводили большую работу по укреплению дружественных отношений со славянскими народами, оказанию помощи школам и церквам. В 1867 г. в Москве прошла Славянская этнографическая выставка, на которой были представлены экспонаты культуры и быта практически всех славянских народов. Одновременно состоялся Славянский съезд, на заседаниях которого звучали призывы к искоренению розни между славянами и объединению сил в борьбе против угнетателей. Участникам съезда было зачитано стихотворение Тютчева "Славянам" (1867), утверждавшее братство славянских народов и их общие цели. Поэт порицал двурушническую позицию Европы, на словах проповедующей поддержку "принципа национальности" (особенно в польском вопросе), а на деле препятствующей созданию национальных славянских государств. Именно в это время европейские державы отклонили предложение России о предоставлении автономии Болгарии, Боснии и Герцеговине и другим османским владениям в Европе. Теперь славяне могли рассчитывать только на собственные силы, ибо державы объявили о невмешательстве в конфликт на Балканах. Поэтому призыв к объединению стал особенно актуален. Балканскими странами были предприняты практические шаги к общему выступлению против Турции, создан Балканский союз (Греция, Сербия, Румыния, Черногория), предполагалась поддержка сил союза болгарскими партизанскими отрядами. Однако между союзниками существовали острые противоречия. В этом плане понятны сетования Тютчева:
"Опально-мировое племя!
Когда же будешь ты народ?
Когда же упразднится время
Твоей и розни, и невзгод,
И грянет крик к объединенью,
И рухнет то, что делит нас?.." 9
Тютчев, как и большинство славянофилов, не до конца осознавал истинные причины славянской розни. Славяне не были единым народом, каковым он хотел бы их видеть. Это были самостоятельные народы, со своей историей, языком, этническими особенностями и, главное, стоявшие на разных ступенях экономического и политического развития. Их разделяли также амбициозные династические и политические устремления соперничавших друг с другом правителей. Призывы к объединению сил пока не достигали цели.
Отказ Европы поддержать славян развязал руки туркам. Усиление экономического, религиозного и национального гнета вскоре привело к новому взрыву на Балканах. Начавшееся летом 1875 г. восстание в Боснии и Герцеговине перекинулось на Болгарию, а летом следующего года войну против Турции начали Сербия и Черногория. Возник новый восточный кризис.
С осени 1875 г. в России развернулось массовое народное движение поддержки славянской борьбы, охватившее все без исключения общественные слои. Начался сбор средств в пользу семей повстанцев, первые добровольцы на Балканы отправились осенью 1875 г., а со вступлением в войну Сербии и Черногории они уже ехали туда тысячами. На Балканы направлялись из России и санитарные отряды.
Литераторы и публицисты различных идейных направлений подробно освещали ход борьбы на Балканах, действия русской дипломатии, позицию европейских держав. Но, пожалуй, главный интерес вызывал вопрос о том, как балканские дела повлияют на судьбы России и русского народа. Интеллектуальная элита общества стремилась выяснить причины невиданного дотоле общенационального подъема в стране (его сравнивали даже с народным подъемом 1812 года), предугадать его возможные последствия. Прогрессивные круги возлагали большие надежды на это общественное движение, рассматривая его как признак роста политического сознания народных масс и фактор, способный повлиять на либеральные преобразования в России. Консервативные силы полагали, что правительство может использовать народное движение для реализации своих внешнеполитических планов на Балканах.v
Событиям на Балканах и в России в начальный период кризиса посвящено множество произведений русской художественной литературы. Следует отметить эмоциональные стихотворения Я.П.Полонского, В.Н.Головина, Л.Н.Трефолева, А.В.Круглова, М.В.Ватсон и других, публикуемые в настоящей книге. Они посвящены страданиям болгарского народа, подвергавшегося жестоким репрессиям со стороны турок после кровавого подавления Апрельского восстания 1876 г. Расправа творилась не только над повстанцами, но и над мирным населением. Погибло свыше 30 тысяч мирных жителей, сожжено 80 и полностью разграблено 200 населенных пунктов. Сотни молодых женщин и девушек были увезены в гаремы и проданы на невольничьих рынках Востока. В тюрьмы было заключено свыше 12 тысяч болгар, огромное количество мужчин отправлено в ссылку и на каторгу10. Действия турок не вызвали осуждения со стороны европейских правителей, но общественное мнение Европы и России было потрясено.
Непосредственной реакцией на "болгарские ужасы" явилось знаменитое стихотворение Тургенева "Крокет в Виндзоре" (1876), где королева Виктория открыто обвинялась в попустительстве действиям турецких изуверов. В письмах к друзьям Тургенев заявлял, что Россия должна начать войну за освобождение Болгарии. Страданиям болгар и осуждению равнодушия Европы посвящены также поэтические произведения Полонского. Среди них выделяется стихотворение "Болгарка" (1876), повествующее об унижении болгарской женщины, отправленной в мусульманский гарем и живущей жаждой мщения.
Безуспешность попыток русской дипломатии урегулировать конфликт на Балканах мирными средствами обусловила стремление части общественных кругов побудить правительство оказать военную поддержку борющимся славянам и вступить в войну. В конце концов Александр II, долго оттягивавший этот момент, объявил о мобилизации армии, а в апреле 1877 г. начал войну с Турцией.
Еще летом 1876 г., когда стало очевидно, что России придется начать войну против Турции, демократическая пресса выступила со своей программой решения славянского вопроса. В статье "Воевать или не воевать?", опубликованной в июньской книжке журнала "Отечественные записки", ее сформулировал видный демократический публицист Г.З.Елисеев. Указав, что Россия должна выполнить свой исторический долг перед славянами, всегда поддерживавшими ее в многовековой борьбе с Османской Турцией, Елисеев характеризовал предстоящую войну как народную и выдвинул требование отказа от всяких территориальных притязаний на Балканах со стороны России и других европейских держав, а также указал на необходимость создания национальных независимых христианских государств на месте европейских провинций Османской империи.
Прогрессивные круги обосновывали необходимость гуманных, освободительных целей войны, консерваторы рассуждали о ее возможных политических дивидендах, таких, как захват Константинополя, создание славянской федерации во главе с монархической Россией. Эти идеи вызвали негативную реакцию в либерально-демократической среде. Некоторые демократические публицисты стали акцентировать внимание на том, что война ухудшит положение русского народа, а движение сочувствия славянам в России объявили искусственно инспирированным правительством для отвлечения общества от решения внутренних проблем. В этом плане характерны некоторые очерки М.Е.Салтыкова-Щедрина (отрывок одного из них приведен в настоящей книге). Утверждая приоритет "внутренних вопросов" и иронизируя по поводу "славянских увлечений" общества, великий сатирик считал, что они явились результатом отсутствия возможностей для "живого дела" (то есть действий на пользу народа) в самой России и затронули немногочисленный круг населения, большинство же общества было либо искусственно воодушевлено, либо апатично и равнодушно к славянским проблемам. Безусловно, некоторая доля истины в этих утверждениях присутствовала, однако искренность большинства населения, живое сочувствие славянской борьбе не подлежали сомнению. Народный подъем поверг правительство в испуг, и оно постаралось поставить его под свой контроль.
Много внимания славянскому делу и роли России в освобождении балканских народов уделил Ф.М.Достоевский. На эти темы он регулярно выступал в своем ежемесячном обозрении "Дневник писателя". Считая освободительную борьбу славян справедливой, Достоевский находил необходимой и оправданной помощь им со стороны России. Однако, подчеркивал он, эта помощь должна быть бескорыстной, свободной от любых политических расчетов, захватнических планов и ожиданий благодарности от освобожденных. В бескорыстии и справедливости, полагал Достоевский, заключаются лучшие черты русского народа, призванного защитить судьбы не только славян, но и православия на Востоке. В борьбе за славян русский народ, по мысли писателя, совершал подвиг во имя Христа. Достоевский разделял славянофильские идеи об исторической миссии русского народа и о сплочении вокруг России славянских народов. Но он полагал, что в основе этого союза должен стоять не политический подход, а духовное начало. Писатель надеялся на то, что справедливая война приведет к обновлению России, очистит ее от пороков и скверны: "война освежит воздух, которым мы дышим и в котором мы задыхались, сидя в немощи растления и в духовной тесноте"11 , — писал он. Однако далеко не все были с этим согласны. Тургенев, например, отрицал значение религиозного аспекта и считал, что целью войны является не защита православия, а освобождение болгар (см. письмо Я.П.Полонскому от 9 декабря 1876 г., включенное в настоящее издание).
Известие о начале войны (12 апреля 1877 г.) было с энтузиазмом встречено подавляющей частью русского общества. В июне русская армия перешла Дунай и вступила на территорию северной Болгарии. Отвечая потребностям русских людей больше знать о войне, ее задачах, ходе военных действий, о реакции на события болгарского населения, о позиции европейских стран, литература и публицистика уделяли огромное внимание этим вопросам. Главный интерес вызывали Болгария и болгарский народ. Война, по сути дела, велась за их освобождение. Россия делала ставку на Болгарию, как на будущий оплот своего влияния на Балканах.
Представленные в данном издании литературные и публицистические произведения и отрывки из них составляют наиболее значимую часть огромного количества работ, написанных о событиях тех лет. Большинство было создано во время войны или непосредственно после нее, некоторые значительно позже. Принадлежат они как выдающимся представителям русской литературы, так и мало известным авторам, сейчас почти забытым. Но вне зависимости от их художественной ценности эти работы являются важнейшими историческими свидетельствами.
Некоторые авторы просто рассказывали о том, чему были свидетелями. Так, В.В..Крестовский и В.А.Соллогуб делятся впечатлениями о пребывании в Главной квартире (Ставке) Действующей армии, о жизни болгарского населения освобожденных областей, описывают быт и нравы болгар. Об участии в боевых действиях и тяжелом ранении рассказывает в своих письмах и воспоминаниях художник В.В.Верещагин, выехавший на театр военных действий в первые дни войны. Боевая история представлена и в работах В.И.Немировича-Данченко — бои на Шипке, битва при Старой Загоре. Сражениям при Плевне, в Казанлыкской долине и на Шипке посвятили свои стихотворения В.Н.Головин и А.А.Голенищев-Кутузов.
Однако царившая в обществе эйфория, связанная с первыми военными успехами, стала проходить после неудачных штурмов Плевны в июле-августе 1877 г. Страшная изнанка войны заставила взглянуть на происходившее иными глазами. Гибель десятков тысяч солдат от ран и болезней (лихорадки, дизентерии, тифа), просчеты командования, плохая постановка санитарно-медицинского дела в армии, бездействие интендантства — вот темы, обсуждавшиеся на страницах газет и журналов, а также в художественной литературе. Огромное впечатление на общество произвел рассказ В.М.Гаршина "Четыре дня", где писатель трагически изобразил внутреннее состояние человека на войне, вынужденного убивать и подвергавшегося опасности быть убитым самому. По сути дела, это был протест против войны и гибели молодых людей, не вполне осознающих, за что они должны отдавать свои жизни. Тот же протест выражен в одном из последних стихотворений Н.А.Некрасова "Осень" (ноябрь 1877).
Раскол в общественных настроениях в вопросе о задачах войны отразил Е.И.Утин в своих "Письмах из Болгарии в 1877 г.", публиковавшихся в журнале "Вестник Европы". Спор пессимиста, считавшего, что главным для России является проведение внутренних реформ в стране, и оптимиста, видевшего в освобождении славян путь к усилению внешнеполитического могущества России, автор квалифицировал как спор рассудка и чувства. Авторская позиция была ближе к взглядам пессимиста.
В литературе обсуждался и вопрос о том, следовало ли России, трудовое население которой жило в нищете, освобождать болгар, живших довольно зажиточно. Вступившие в Болгарию русские войска зачастую были поражены видом ухоженных и богатых болгарских сел и городов. Однако ряд писателей и публицистов, в числе которых был известный славист А.Н.Пыпин, справедливо указывали, что политическое бесправие болгар не давало им гарантий сохранения своей собственности и даже жизни, в любую минуту они могли быть отняты и присвоены турками.
Но, пожалуй, самым животрепещущим вопросом, обсуждаемым в литературе, являлся вопрос о будущем Болгарии — останется ли она в сфере влияния России или, подобно Греции, Сербии, Румынии, повернется к Западу? Что делать, чтобы избежать последнего? Либерально-демократические авторы видели выход в преобразовании самой России. Пыпин в своих статьях призывал усилить общественно-культурные связи с Болгарией, а также рекомендовал России "вступить в соревнование с Европой", то есть осуществлять преобразования по западному образцу и развивать экономику. По цензурным соображениям он не мог выразиться конкретнее, но было очевидно, что автор имел в виду либерально-конституционные реформы. Однако вряд ли сам Пыпин верил в скорое осуществление этой возможности.
Тревогу за будущее болгарского народа высказывал и публицист Н.В.Максимов: "Что будет с болгарами?.. Как воспитается этот народ, находящийся в состоянии младенчества <Е> Кто будет его воспитывать?"12 Достоевский же прямо указывал, что после своего освобождения с помощью России славяне, в том числе и болгары, создадут конституционные государства по европейскому образцу и "до потери личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными"13. Чтобы избежать этого, Россия, по мысли писателя, не должна устанавливать никакой опеки и надзора над освобожденной страной, предоставив болгарам полную свободу выбора пути развития. Только убедившись в полнейшем бескорыстии России, славяне вернутся к ней, "обогатят Россию духовно и укажут ей новые горизонты"14. Будущее показало, что писатель многое предвидел верно. Политика опеки и диктата, проводимая Россией в освобожденной Болгарии, в итоге привела к разрыву дипломатических отношений между двумя странами в 1886 г., мечты же о будущем духовном союзе славян и России так и остались мечтами. Россия не могла привлечь освобожденных славян ни политически, сохраняя самодержавный строй, ни экономически. Ее отсталая экономика не выдерживала соревнования с экономикой передовых европейских держав, которые уже давно осуществляли экономическую экспансию на Балканах.
Таким образом, славянский вопрос и, в особенности, русско-турецкая война явились поводом к обсуждению в русской литературе и публицистике кардинальных проблем развития самой России. О том, что внутренние и внешнеполитические проблемы были тесно связаны, говорил сам факт усиления оппозиционного движения в России как после Крымской, так и после русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Военное (в первом случае) и дипломатическое (во втором) поражения свидетельствовали о необходимости обновления политического и экономического строя, и значительная роль в разъяснении этого принадлежала русской литературе. Прав был известный демократический публицист Н.В.Шелгунов, заявляя, что "вопрос славянский — русский вопрос".15
Война закончилась победой русского оружия. Согласно Сан-Стефанскому договору 19 февраля (3 марта) 1878 г. создавалось Болгарское княжество в границах от Черного до Эгейского морей; Сербия, Черногория и Румыния получали независимость и значительно расширяли свои территории; В Боснии, Герцеговине и других христианских провинциях Османской империи вводилась административная автономия. Однако договор встретил открытые протесты со стороны западных держав, опасавшихся усиления России на Балканах. По их требованию в июне 1878 г. в Берлине был созван международный конгресс, пересмотревший основные статьи договора. Политическую автономию получила только северная Болгария, образовав Болгарское княжество. Южная часть Болгарии в качестве турецкой провинции была наделена лишь административной автономией. Босния и Герцеговина были оккупированы Австро-Венгрией. Правда, Сербия, Румыния и Черногория стали независимыми княжествами, но в первых влияние России уже было невелико, а маленькая Черногория не играла существенной роли в балканских делах.
Общество было разочаровано: героизм русских солдат, огромные людские и материальные потери не соответствовали достигнутым результатам. Тем не менее, война за освобождение Болгарии осталась в памяти русского и болгарского народов как героическая эпоха в их истории. Ее завершение ежегодно отмечается в Болгарии как национальный праздник. Бережно сохраняются памятники русским солдатам на месте кровавых боев. В болгарских песнях и прозаических произведениях рассказывается об их подвигах.
Посетивший Болгарию через 10 лет после войны Г.И.Успенский утверждал, что в сердце болгарского народа навсегда останется образ "Дедо Ивана", который "пришел сам, на свой счет, пролил свою кровь, лег костьми, освободил и не тронул чужого волоса, ушел домой, поблагодарив освобожденных за хлеб, за соль"16.
В России же подвиги русских солдат запечатлелись в памяти многих поколений. Завершающий настоящую антологию отрывок из поэмы А.А.Блока "Возмездие", написанной в 1910 г., рисует торжественную встречу в Петербурге возвратившихся из Болгарии полков. Поэт подчеркивает спокойствие и достоинство героев и в то же время замечает, что это уже другие люди:
"На их, обычных прежде, лицах
Горят заемные огни.
Чужая жизнь свои страницы
Перевернула им. Они
Все крещены огнем и делом" 17
Война перевернула страницу не только в истории Болгарии, но и России, она открыла дорогу новым испытаниям и потрясениям — такова мысль поэта.
На почве недовольства внешней и внутренней политикой правительства, в частности, неполным решением болгарского вопроса, в России развернулось широкое оппозиционное движение. Неоправдавшиеся конституционные ожидания либералов слились с резкой критикой правительственной внешней политики со стороны консерваторов. Народовольческие круги, учитывая внешнеполитические затруднения властей и тяжелое экономическое положение страны, стремились дезорганизовать правительство путем террора, трагической жертвой которого оказался в итоге и сам Александр II.
Освобожденная же Болгария стала ареной острой внутриполитической борьбы. В 1879 г. вступила в силу Тырновская конституция, текст которой был составлен российскими юристами. Она являлась в то время одной из самых либеральных в Европе, провозглашала ряд демократических свобод. Однако князь Болгарии Александр Баттенберг стремился установить авторитарное правление, что привело к столкновению болгарских либералов и консерваторов, к осложнению отношений с Россией. В результате заговора болгарских офицеров Баттенберг был низложен, но к власти пришли антироссийски настроенные силы. Дипломатические отношения между обоими государствами были прерваны и восстановлены только в 1896 г. В дальнейшем Россия сыграла большую роль в провозглашении полной независимости Болгарии в 1908 г., а также в укреплении ее международных позиций и финансово-экономического положения.
* * *
Русские писатели и публицисты на протяжении XIX в. знакомили общество с жизнью славянских народов, при этом особое внимание привлекала именно судьба болгар. Под влиянием русской литературы в России развивался интерес к истории, жизни и борьбе болгарского народа. Но русская литература и публицистика выполняли при этом еще одну важную задачу: процесс познания другого народа с их помощью превращался в процесс познания себя, росло политическое самосознание русского общества, осмысление российской действительности, что являлось одним из двигателей общественно-политического развития.
1 Цит.по: Достян И.С. Русская общественная мысль и балканские народы: От Радищева до декабристов. М., 1980. С.62.
2 См. наст. издание. С.40.
3 Цит.по: Левин Ш.М. Очерки истории русской общественной мысли: Вторая половина XIX — начало ХХ века. М., 1974. С.302.
4 См. наст. издание. С.41.
5 Левин Ш.М. Цит.раб. С.303.
6 Добролюбов Н.А. Статьи; Стихотворения. М., 1972. С.258.
7 См. наст. издание. С.173.
8 Там же. C. 46—49.
9 Там же. С.31.
10 См.: Болгаро-российские общественно-политические связи: 50—70-е гг. XIX в. Кишинев, 1986. С.155.
11 См. наст. издание. С.102.
12 Там же. С.322.
13 Там же. С.114.
14 Там же. С.116.
15 Там же. С.147.
16 Там же. С.285.
17 Там же. С.378.
СОДЕРЖАНИЕ
В.М. Хевролина Россия и Болгария: "Вопрос славянский — русский вопрос" / 5
А.С. Пушкин
Кирджали / 21
Из воспоминаний И.П. Липранди / 26
Ф.И. Тютчев
"Хотя б она сошла с лица земного…" / 29
Славянам ("Привет вам задушевный, братья…") / 30
Современное / 31
В.Г. Тепляков
Из книги "Письма из Болгарии" / 34
А.С. Хомяков
Прощание с Адрианополем / 36
Орел / 37
"Вставайте! Оковы распались…" / 37
Суд Божий / 38
России / 40
Раскаявшейся России / 41
С.П. Шевырев
"Устрой свой мир внутри себя, Россия…" / 41
А.И. Герцен
Из письма Ж.Мишле / 43
Из статьи "Славянская агитация" / 46
Из статьи "Мазурка" / 47
Из письма М.А.Бакунину / 47
Н.П. Огарев
Из письма М.А.Бакунину / 49
В.А. Соллогуб
Вперед / 50
Из книги "Дневник высочайшего пребывания императора Александра II за Дунаем в 1877 г." / 52
А.К. Толстой
"Ой стоги, стоги…" / 55
И.С. Тургенев
Из романа "Накануне" / 57
Крoкет в Виндзоре / 70
Из письма Е.А.Черкасской / 71
Из письма Я.П.Полонскому / 72
Я.П. Полонский
Грезы / 74
Вечный жид / 76
Болгарка / 79
Памяти Ф.И.Тютчева / 80
Туда / 81
Видение Османа / 82
Из поэмы "Келиот" / 83
Ф.М. Достоевский
Из "Дневника писателя за 1876 год" / 90
Из "Дневника писателя за 1877 год" / 96
Из романа "Братья Карамазовы" / 117
Г.З. Елисеев
Из статьи "Воевать или не воевать?" / 124
Из "Писем о войне" / 130
А.Н. Майков
Во время войны 1877—1878 года / 134
Н.А. Некрасов
Осень / 136
"Так запой, о поэт…" / 137
И.С. Аксаков
"На Дунай! туда, где новой славы…" / 138
Из статьи "Славянский обзор" / 140
Из передовых статей газеты "Москва" / 141
Из речей, произнесенных на заседаниях Московского славянского благотворительного комитета / 143
Н.В. Шелгунов
Из раздела "Внутреннее обозрение" журнала "Дело" / 147
М.Е. Салтыков-Щедрин
День прошел — и слава Богу! / 152
Н.Г. Чернышевский
Из статьи "Народная бестолковость" / 173
К.Н. Леонтьев
Из статьи "Мои воспоминания о Фракии" / 176
А.Н. Энгельгардт
Фрагменты книги "Из деревни. 12 писем. 1872—1887" / 178
А.Н. Пыпин
Из очерка "Старая и новая Болгария" / 191
Из статьи "Наша печать и болгарские дела" / 194
А.С. Суворин
Из статьи "Откажемся от Болгарии…" / 200
В.И. Головин
Балканским славянам / 202
Казанлыкские розы / 203
Плевна / 204
Что так жадно глядишь на дорогу? / 205
Падение Плевны / 206
Затишье / 208
С.С. Окрейц
Из романа "На войне и дома" / 211
В.П. Мещерский
Из статьи "Славянская летопись" / 234
"Мысль посвящает те скрижали…" / 235
Л.Н. Трефолев
Борьба / 236
Говорят / 237
Ваня / 238
У земских ворот / 239
В.В. Крестовский
Из книги "Двадцать месяцев в Действующей армии в
1877—78 годах" / 241
В.П. Буренин
Талисман Мидхата / 255
Речь лорда Биконсфильда на банкете в честь лорда-мэра / 256
Из фельетона в стихах "Весенняя гирлянда" / 258
В.В. Верещагин
Из переписки с В.В.Стасовым / 261
Из книги "Воспоминания о русско-турецкой войне 1877" / 267
К.М. Станюкович
Из романа "В мутной воде" / 274
Г.И. Успенский
Фрагмент очерка "Под впечатлением поездки по Дунаю" / 285
Е.И. Утин
Из книги "Письма из Болгарии в 1877 г." / 287
В.И. Немирович-Данченко
Из книги "Год войны. Дневник русского корреспондента. 1877—1878" / 293
Из книги "С вооруженным народом" / 297
Из книги "После войны" / 301
Бой за знамя / 304
П. А. Соколовский
Из статьи "Болгарский народ и его стремления" / 309
А.А. Голенищев-Кутузов
Шествие войны / 311
Мольба / 312
Орлы / 313
Родная / 313
Торжество смерти / 314
Плевна / 315
Н.В. Максимов
Из книги "Две войны" / 317
А.В. Верещагин
Ловча / 323
М.В. Ватсон
Песня болгарина / 331
Молитва / 332
В.А. Гиляровский
Из книги "Мои скитания" / 333
Из книги "Шипка" / 337
"Я там бывал…" / 346
А.В. Круглов
Из "Песен о славянской борьбе и славянских героях" / 350
Из "Песен о Болгарии" / 351
В.М. Гаршин
"Друзья, мы собрались перед разлукой…" / 353
Из "Автобиографии" / 354
Из писем к Е.С. Гаршиной / 354
Из письма И.Е.Малышеву / 356
Четыре дня / 358
Из рассказа "Трус" / 346
Из воспоминаний рядового Иванова / 369
А.В. Амфитеатров
Из книги "Страна раздора. Балканские впечатления" / 372
А.А. Блок
Из поэмы "Возмездие" / 376
Указатель имен / 380
Указатель болгарских географических названий / 382
Список малоизвестных слов и понятий / 383
Список источников / 384
|
