Подъем национального самосознания в белорусском обществе в конце 80-х годов искусственно направлялся и использовался отдельными политиками, вышедшими, главным образом, из среды творческой интеллигенции, для разжигания националистических настроений. Одним из основных направлений их деятельности стала языковая проблема. Утверждалось, что белорусский язык находится на грани вымирания, и поэтому со стороны государства необходимо принятие срочных мер для его спасения.

Особенной активностью в этом вопросе отличалась фракция Белорусского народного фронта (БНФ) в Верховном Совете республики XII созыва. В первую очередь ее усилиями 26 января 1990 г. Верховным Советом была принята поправка к ст. 68 Конституции Белорусской ССР, провозгласившая единственным государственным языком в республике белорусский язык. Русскому же языку был придан весьма расплывчатый статус языка межнационального общения.

Продекларировав “государственную заботу о свободном развитии и употреблении всех национальных языков, которыми пользуется население республики” (ст. 2), Закон “О языках” обязывал использовать исключительно белорусский язык в делопроизводстве и взаимоотношениях государственных, партийных органов, учреждений и общественных организаций (ст. 8), в актах и переписке органов прокурорского надзора (ст. 19), арбитражного делопроизводства (ст. 18). Согласно этому закону в Белорусской ССР язык является официальным языком в сфере культуры, образования и воспитания, средствах массовой информации, топонимике и картографии, языком объявлений и сообщений (ст. 31), рабочим языком съездов, конференций и других форумов (ст. 12) и т.д.

Русский же язык по большинству позиций ставился наравне со всеми остальными национальными языками. Так, “акты министерств и ведомств, местных органов государственной власти и управления принимаются и публикуются на белорусском языке, а при необходимости — и на национальном языке большинства населения той или иной местности” (ст. 7), “тексты на печатях, штампах, штемпелях, формулярах, официальных бланках государственных, партийных органов, предприятий, учреждений и общественных организаций выполняются на белорусском, а при необходимости — на белорусском и русском или другом языке” (ст. 7). То же самое относится к языку судопроизводства (ст. 15), нотариального делопроизводства (ст. 17), юридической помощи (ст. 20). И даже “на транспорте, в торговле, в сфере медицинского и бытового обслуживания употребляется белорусский или другой, приемлемый для сторон язык” (ст. 14).

Особенно противоречивы статьи, касающиеся языка образования и воспитания. В ст. 22 гарантируется право на воспитание и получение образования на белорусском либо русском языке каждому жителю республики. В статьях же 23, 24, 25 говорится, что обучение и воспитание в детских дошкольных учреждениях, общеобразовательных школах, профессионально-технических училищах, средних специальных и высших учебных заведениях ведется на белорусском языке. И только в местах компактного поселения граждан других национальностей могут создаваться школы (классы) и детские дошкольные учреждения (группы), где обучение и воспитание ведется на другом национальном языке, в том числе и русском.

Спрашивается, как мог реализовать свое право на получение образования на русском языке житель республики, не проживающий в местах компактного поселения русских? И вообще, что понимать под местом компактного поселения? Населенный пункт, где русские составляют большинство? Но таких мест в Беларуси практически нет.

Основной тезис, который выдвигали разработчики и сторонники данного закона, когда их внимание обращалось на то, что закон несимметричен, нарушает никем не оспариваемый принцип двуязычия, ущемляет интересы русскоязычного населения, составляющего в республике значительное большинство, заключался в следующем: поскольку белорусский язык находится в данный момент в явно невыгодном положении по сравнению с русским, необходимо создать ему привилегии на законодательном уровне. Таким образом, стартовое преимущество русского языка де-факто и белорусского де-юре должны были, по мнению сторонников данного законопроекта, в течение короткого времени (трех–пяти лет) обеспечить реальный паритет языков.

Фактически такой подход означал принципиальную допустимость и даже необходимость принятия со стороны государства административных, принудительных мер по расширению сферы функционирования белорусского языка, что и нашло свое практическое воплощение в “Государственной программе развития белорусского языка и других национальных языков в Белорусской ССР”, принятой Советом Министров республики 20 сентября 1990 года.

Для объективной характеристики данной программы необходимо отметить, что целесообразность и позитивный характер ряда ее положений не вызывает сомнений. К ним можно отнести, например, такие:

• организовать курсы по изучению белорусского языка для разных категорий работников, учителей, преподавателей вузов и т.д.;
• увеличить сеть государственных, общественных и школьных литературных, краеведческих, этнографических музеев, а также музеев известных деятелей белорусской культуры;
• включить практический курс белорусского языка и литературы в учебные планы всех учебных заведений;
• подготовить и издать необходимыми тиражами разговорники по разным отраслям знаний, словари, учебники по белорусскому языку, учебно-методическую литературу по всем предметам на белорусском языке;
• обеспечить выпуск в переводе на белорусский язык произведений классической, современной западной художественной литературы, литературы народов СССР.

В то же время программа предусматривала и меры совсем иного характера:

• подготовить перечень должностей, для занятия которых требуется знание белорусского языка;
• перейти на протяжении 3–5 лет к ведению делопроизводства на белорусском языке;
• перевести с русского языка издания на белорусский многотиражные, районные и областные газеты, а также ряд республиканских периодических изданий;
• до 2000 года количество учеников, которые обучаются на белорусском и других языках, привести в соответствие с национальным составом населения республики;
• перевести до 1996 года преподавание всех учебных предметов в педагогических институтах, университетах, в учебных заведениях культуры и искусства на белорусский язык;
• практиковать введение в репертуар русскоязычных театров постановки спектаклей на белорусском языке;
• обеспечить работу музеев, Домов культуры, библиотек на белорусском языке;

и наконец, мы находим здесь такой пункт:

• министерству народного образования БССР, Госкомитету по печати обеспечить выполнение планов подготовки и издания белорусскоязычной учебной и учебно-методической литературы до 2000 года, учитывая перспективу перехода всех типов учебно-воспитательных заведений к преподаванию предметов на белорусском языке.

Таким образом, анализ содержания “Государственной программы развития белорусского языка и других национальных языков в Белорусской ССР” 1990 года показывает, что на самом деле это была программа не достижения реального двуязычия, а полного вытеснения русского языка из всех сфер функционирования белорусского общества в 10-летний срок.

Несмотря на явную свою нереальность, эта программа начала активно реализовываться с 1991 года. В большинстве учреждений и организаций делопроизводство в спешном порядке переводилось на белорусский язык. Печати, штампы, вывески, названия улиц — то же самое. На все это требовались немалые средства, которых так не хватало для других целей в условиях тяжелого экономического кризиса, бушевавшего в те годы.

Министерство образования рассылало в подведомственные высшие учебные заведения разнарядки перевода на белорусский язык обучения студентов по курсам, дисциплинам и учебным годам. При этом, как правило, мало учитывались такие “мелочи” как недостаток белорусскоязычных преподавателей, отсутствие соответствующей учебной и учебно-методической литературы, неразработанность в белорусском языке терминологии по ряду предметов. Как следствие, снизилось качество обучения, что вызывало естественное недовольство обучающих и обучаемых.

Управления и отделы образования областных, городских и районных исполнительных комитетов форсировали перевод общеобразовательных школ на белорусский язык обучения, стремясь досрочно воплотить в жизнь положения Государственной программы развития белорусского языка.

В прессе регулярно появлялись сообщения о пикетах и забастовках родителей, отказывающихся посылать своих детей в школу. Многочисленные письма с жалобами направлялись в Верховный Совет, Правительство, Министерство образования Республики Беларусь, другие органы государственного управления и местного самоуправления. Однако адекватной реакции на них не было.

Нельзя сказать, что в происходящем в Республике Беларусь в 1990–95 гг. процессе белорусизации не было вообще никаких позитивных моментов и результатов. Белорусская речь зазвучала на официальных мероприятиях, собраниях, совещаниях, с экранов телевизоров, на радио, в школах и детских дошкольных учреждениях. Существенно увеличилось число белорусскоязычных изданий.

Однако допущенные перегибы, попытки форсировать этот процесс в такой деликатной сфере, как язык, в том числе с использованием методов принудительного, административного характера, нарушающих права граждан, не позволили закрепить и развить достигнутое. Белорусский язык не прививался в неформальном общении, быту, без чего нельзя говорить о необратимых изменениях в языковой ситуации в государстве.

В целом можно сказать, что ни одна из поставленных этим законодательством целей — “урегулирования отношений в области развития и употребления белорусского, русского и других языков, социально-экономической и культурной жизни, защиты конституционных прав граждан в этой сфере, воспитания уважительных отношений к национальному достоинству человека, его культуре и языку, дальнейшего укрепления дружбы и сотрудничества народов” (Закон “О языках”, ст. 1), — по большому счету, не была достигнута.

Избранный летом 1994 года первым президентом Республики Беларусь А. Лукашенко чутко уловил царившие в обществе настроения, и одним из вопросов, который он вынес в мае 1995 года на республиканский референдум, был вопрос: “Согласны ли Вы с приданием русскому языку равного статуса с белорусским?”.

Итоги референдума оказались весьма показательными и, в то же время, вполне прогнозируемыми. Из 4 млн. 800 тысяч граждан, участвовавших в голосовании по данному вопросу, 4 млн. или 83%, ответили утвердительно: “да”.

В конце 1996 года в Беларуси была осуществлена конституционная реформа. На состоявшемся 24 ноября референдуме население республики подавляющим большинством высказалось за новый вариант Конституции с изменениями и дополнениями. Одним из таких изменений была норма, устанавливающая государственный статус русского языка наравне с белорусским.

Весной 1998 года на IV сессии Парламента Беларуси принят Закон “Об изменениях и дополнениях в Закон Республики Беларусь “О языках в Республике Беларусь”. В нем устранено противоречие прежнего Закона с новой редакцией Конституции и заложена уточненная концепция государственной политики в языковой сфере. Цель этой политики осталась прежней — достижение реального двуязычия. Но при этом не ставятся конкретные сроки и отвергаются методы, ущемляющие права и достоинство граждан.

Принимая данный закон, его концепцию, парламентарии учитывали опыт предыдущих шести лет, который показал, что достичь реального равноправия языков, устанавливая юридические привилегии одному из них, невозможно (по крайней мере, в Беларуси это не прошло). Для нивелирования же неравенства в стартовых условиях у государства имеется достаточно иных средств поддержки языка коренной национальности и ее культуры. Было бы желание, а такое желание в республике сегодня имеется.

Хотелось бы обратить внимание на одну важную особенность закона “О языках” 1998 года. Практически во всех его статьях белорусский и русский языки связаны двойным союзом “и(или)”. Дело в том, что в большинстве норм закона отдельно взятый союз “и” означает как бы необходимость дублирования, а союз “или” несет оттенок альтернативности. Двойной же союз “и(или)” охватывает все возможные варианты, не отдавая предпочтения ни одному из них. То есть с равным правом и свободой выбора любое языковое действие можно совершать как на белорусском, так на русском, так и на обоих языках.

В этом и состоит главная, принципиальная суть ныне действующего в Республике Беларусь законодательства о языках. Именно так понимается и реализуется сегодня в Беларуси принцип двуязычия.

Коротко о том, как развивается языковая ситуация в республике после референдумов 1995 и 1996 годов. Создаются новые творческие, фольклорные коллективы, в первую очередь детские; открываются этнографические музеи; расширяется количество белорусскоязычных изданий, в том числе периодических; белорусскому языку обеспечено доминирование в сфере культуры, электронных СМИ, топонимике; интенсивно разрабатывается белорусскоязычная терминология в специальных отраслях знаний, что необходимо для создания качественных учебников для системы образования. Около 70% абитуриентов нынешнего года письменный экзамен по языку и литературе выполняли на белорусском языке.

Все это дает основание с оптимизмом смотреть на перспективы двуязычия в Республике Беларусь.

Первоисточники

1. Закон Белорусской Советской Социалистической Республики “О дополнении статьи 68 Конституции (Основного Закона) Белорусской ССР” от 26.01.90 г.
2. Закон Белорусской Советской Социалистической Республики “О языках в Белорусской ССР” от 26.01.90 г.

3. Постановление Верховного Совета Белорусской ССР “О порядке введения в действие Закона Белорусской ССР “О языках в Белорусской ССР” от 26.01.90 г.
4. Конституция Республики Беларусь 1994 года (с изменениями и дополнениями).
5. Закон Республики Беларусь “О внесении изменений и дополнений в Закон Республики Беларусь “О языках в Республике Беларусь” от 18.06.98 г.
6. Государственная программа развития белорусского языка и других национальных языков в Белорусской ССР” от 20.09.90 г.