Виктор Пелевин «Искусство лёгких касаний»

Карабас-Барабас и другие владельцы кукольного театра…

За что мы не любим книги Пелевина? За некий выпендрёж. За ощущение собственного тугоумия и недостатка собственных знаний. За сложность мыслительных конструкций и впечатление, что ты не успеваешь двигаться в том же темпе, в котором движется автор и его персонажи. За отсутствие в собственном лексиконе некоторых словечек, фраз и выражений, которыми изъясняются герои книг Пелевина. За…

А теперь попробуем составить список того, за что мы любим книги ПВО. И если не лукавить перед самим собой, то довольно скоро поймём, что читаем мы повести и романы Пелевина ровно за то же. Т.е. и за новизну тем и способов их выражения и раскрытия, и за ум пелевинских персонажей, и за некоторую вычурность, и за некоторый налёт загадочности и прикосновения к некоей тайне — тебя как бы делают посвящённым в неё, дают тебе допуск.

Вот и в этом романе Виктор Олегович посвящает нас в тему, которая кажется искусственной. Это управление огромными людскими массивами, управление сознанием страт народоноселения государств и целых народов. Вот и правда, как возникают все те мощные, охватывающие миллионы умом и сердец движения и умонастроения? Как возникает мода на то или иное? Что служит триггером для того, чтобы миллионы людей в течение очень короткого периода времени оказались одержимыми одной и той же идеей и были готовы на какие-то решительные действия?

А просто таковы реалии мира информационного, глобально повязанного всемирной Сетью. И всегда, когда есть куклы, то есть и кукловоды…

Необычайно многословное издевательство над жанром конспирологического романа и некоторыми меметичными персонами, сопровождаемое как водится вялым попиныванием либеральных ценностей. Иронично, что повести, которая написана как вымышленный конспект-дайджест циклопического сочинения Голгофского, самой не помешала бы утруска и усушка. Все эти экскурсы в прошлое настройщиков ноосферы от египетских магов до поклоняющихся Разуму во время Великой французской революции, столь же подробны и объемны, сколь и малооправданы — даже в качестве пародии на конспирологические опусы Дениса Коричневого сотоварищи, потому что оригинал развлекает несравнимо больше. Но у повести имеется совершенно шикарная, на мой взгляд, кульминация. Небольшая, если не сказать — крохотная, она, тем не менее, оправдывает всю ту постылую вязь оккультизма, которую так старательно выводит писатель.

Химеры и пустота

На другой стене висел лакированный череп с ребристыми мощными рогами, а по бокам – почему-то две маски сварщика с короткими рукоятками. Словно бы Акинфий Иванович охотился в горах на сварщиков, изредка переключаясь на другую живность.

Пелевин из тех, кого мы будем читать, сколько бы лет ни прошло, как бы ни ругались на предыдущую, пред-предыдущую и пред-пред-предыдущую книги. Я-то, положим Фудзи, Айфак и Лампу восприняла достаточно спокойно, хотя без восторга, а последняя по времени радость, подаренная волшебной прозой Виктора Олеговича была связана с Орденом Жёлтого Флага (которого не пнул только безногий).

Но сегодня грущу. Потому что не хочу снова лет на пять стать человеком, который на вопрос о новой книге от Луны русской словесности отвечает: Я Пелевина теперь не читаю. А к тому идёт. В прошлый раз сломалась на «Ананасной воде для Прекрасной дамы» и жить пять следующих лет без пелевинских книг было плохо. Для меня, потому что сознательно лишать себя встречи с хорошей литературой, когда книги твой воздух, жестоко. Для книг, потому что им нужен тот, кто умеет взаимодействовать с текстом: думать над ним, переживать эмоционально, наполнять живой кровью то, что создано авторским воображением.

Это ведь так работает. Критики с литературоведами пусть будут, но по настоящему книгам нужен толковый читатель. Без него любой шедевр останется недовоплощённым. Знаете, у Даниила Андреева в Розе Мира, которую Олегыч упоминает вскользь во второй части, посвященной роману Голгофского. Так вот, среди прочих миров, визионер Андреев рассказывает о надстоящем нашей реальности мире Даймонов, обитатели которого принадлежат двум различным видам одушевлённой материи: те, кого мы называем музами, крылатые гении, слетающие к творцу в момент вдохновения. Это как-бы даймоны высшего ранга в иерархии того мира. Но есть и другие, чином пониже, не аристократия того слоя, а его простолюдины (хотя, разумеется, все это довольно условно и действительные отношения господства-подчинения между расами могут быть иными). Однако к нашим баранам, именно создания второго рода — это персонажи книг, проживающие карму, которой наделены по воле автора, и от силы, интенсивности, степени конструктивности взаимодействия читателей с произведением в немалой степени зависит качество субстанции, наполняющей океан коллективного бессознательного.

Иными словами, будет эта вода родниковой или из коллектора. А вы какую предпочли бы? То то же. Хороший читатель делает для мира работу, которая никогда не будет должным образом осознана окружающими, просто потому что таково его внутреннее устройство. Но герои должны изначально быть живыми, читатель добавляет праны в сосуд, созданный автором. Если вместо сосуда дырявая снизу горгулья или вовсе гипсовая химера, ничего не выходит. В первую что не положи, уйдет водой в песок, вторая для наполнения изначально не предназначена.

Хватит лекций о заговоре мирового феминизма. Читатель ждет А Хули!

Отличная сатирическая повесть, весьма органично обосновывающая современные тенденции общественного развития влиянием неких потусторонних сил, взятых на вооружение вездесущими спецслужбами. Самое главное, по моему мнению, это продержаться первую половину повести, все размышления на тему горгулий и химер, а также нудные похождения патриота Голгофского. Вначале создаётся впечатление, что господин Пелевин решил прогнать халтурку и загрузить читателя «ниочемной» замудренной туфтой, абсолютно не разбавленной ни юмором, ни даже постмодернизмом.

Возможно это такой коварный авторский замысел, поскольку затем следует реальный взрыв, стёб и актуальность, пробивающие на дикий смех и восхищенные восклицания: «Сууука!».

Тем не менее, не «десятка», снизил оценку во-первых, за смертельно скучную первую половину повести, а во-вторых, суть идеи ранее реализована Олегом Дивовым в рассказе «Между дьяволом и глубоким синим морем» в сборнике «Беспощадная толерантность», то есть, нет особой оригинальности и блеска новизны.

Для ценителей автора повесть безусловно рекомендуется, для тех, кто ищет быстрого расслабления перенапряженных мозговых извилин — не подходит.

Просто-таки торжество конспирологии, заговоров спецслужб, шизоидного бреда и всего подобного. Как обычно у автора, весьма и весьма правдоподобное изображение окружающего общества с его массмедиа смешивается с настолько причудливыми приключениями, идеями и поворотами, что можно только удивляться — «мне б так жить, как Пелевин исписался». Воспринял «Искусство лёгких касаний» как прекрасную пародию на «Код да Винчи» с поправкой на куда более термоядерную эзотерику, используемую как новое оружие массового поражения. В противоположность «Иакинфу» сюжет здесь уныл — Пелевин явно перегнул с пересказом пародии на унылую графоманию, зато смысловое наполнение и издевательство над современным обществом по прежнему на недосягаемой высоте. Да и сюжет с третьей мировой войной не так уж плох.

Книга из трех частей. И все они разные. Прежде всего по стилистике изложения. Кто-то из комментаторов писал, что Пелевин вернулся к себе раннему. Лично мне сложно с этим согласиться или опровергнуть. С одной стороны Пелевин в очередной раз продемонстрировал, что может писать очень по разному. С другой — все это мы уже где-то видели. Создается впечатление, что у автора от нескольких произведений остались какие-то неиспользованные наработки, которые он решил издать в виде отдельной книги. И такая мысль немного портит впечатление после того, как все дочитано. Если же порассуждать по каждому из трех произведений, образующих книгу...

1. Что у Пелевина действительно хорошо получается, так это популярно излагать разные мифологические и философские идеи с использованием современного языка. В настоящем произведении автор продолжает делать то, что у него получается хорошо: читателя ждет интересная теория про взаимодействие людей и богов. И не менее интересная развязка. Как раз в стиле той простой литературной модели, которая была изложена на страницах рассказа.

2. Вторая часть самая большая. Именно она и подарила название всей книге. В ее затравке мы видим, что опохмеляться можно и написанием революционных стихов о победе пролетариата. Как минимум оригинально. Сомневаюсь, что это может поправить здоровье после трехдневного загула, но автор уверяет, что душевное равновесие таки восстанавливает. Но занятие, безусловно, странное. А дальше автор демонстрирует интересную теорию о том, откуда берется подобное странное вдохновение. Теория получилась действительно складная. С первой частью перекликается в том смысле, что нами снова кто-то манипулирует. Но в этот раз уже всеми и глобально.

3. Еще один интересный образец дискурса от мастера. В этот раз воры, едущие по этапу, развлекаются рассказом друг другу историй, подвергая происходящие в них события всестороннему анализу с использованием специфического жаргона. Так ли уж сильно отличается от обсуждения уголовного дела в суде по существу? Нет, не сильно. Тоже какие-то умозаключения в каком-то малопонятном обывателю понятийном поле. Шутка в том, что словосочетание «понятийное поле» в этом случае реально происходит от слова «понятия». Вроде бы такого у Виктора Олеговича я еще не читал. Хотя... Так ли уж сильно терки воров по понятиям отличаются от манеры рассуждать у тех же масонов? Тем более, что, как мы уже знаем, в рамках пелевинской мифологии масоны и урки находятся ближе друг к другу, чем принято было думать.

В общем и целом не самое лучшее, что написал автор, но, я думаю, что фанаты творчества Виктора Олеговича (вроде меня) и так прочитают.

Жестоко раскритиковано общество потребления с его девизами, лозунгами и прочей ерундой. Введением спецслужб и мистичности автор дополнительно проходится по нынешним трендам.

Читать легко не получится. Требуется «нырять» в текст.

В целом, приносит удовлетворение ценителям автора.

Голгофский выглядит типичным современным исследователем.

Восьмерка.

Почему решил прочитать: моя ежегодная порция Пелевина! С пылу с жару!

В итоге: впервые за долгое время чувствую некоторую растерянность перед написанием отзыва… За пять дней с начала продаж книги вышло уже столько рецензий на томик, что сказать что-то новое очень сложно и почему-то даже не очень хочется.

Три повести, мало связанные друг с другом. Суммарно похоже на «П5 (Пэ в пятой)» и в чуть меньшей степени на «Ананасную воду для прекрасной дамы ». Но при этом все повести, особенно центральная, увязаны в пространстве PelevinVerse, общей для большинства произведений Виктора Олеговича.

«Иакинф» лично мне напомнил, как и некоторым другим рецензентам, «Кормление крокодила Хуфу». Почему-то светлый по настроению и очень несложный триллер-страшилка, развязка которого становится ясна практически сразу, даже если не задаёшься целью разгадать манёвр автора.

Главный конспирологический элемент – божество Сатурн/Кронос/Время и поклоняющиеся ему долгоживущие жрецы.

Хлёсткие, злободневные, но при этом какие-то ленивые афоризмы, высмеивающие общество потребления, прилагаются.

Что смутило — человек, бывший юношей в девяностые, спрашивает у четырёх 20-30-летних друзей, знают ли они, кто такие экстрасенсы... Вся четвёрка, в принципе достаточно образованная, в один голос уверяет, что им это слово незнакомо... Да ладно!? Не верю, Виктор Олегович! Страшно далеки вы от народа! Сейчас, как минимум, существует заслуживающий внимания феномен многосезонного реалити «Битва экстрасенсов».

«ИЛК» — наконец-то Пелевин отдал должное «дэнбраунщине». Дмитрий Быков ещё в 2006 изящно поупражнялся в этом жанре в «Коде Онегина».

Некий Голгофский проводит расследование, посвящённое гаргойлям, химерам, ноофрескам и, в конечном счёте, властью над миром.

Конспирологическая картина мира – спецслужбы, манипулирование с помощью СМИ и Интернета, Разум как божественная сущность. В эпизодах – масоны, бывшие нацисты, двинутые египтологи и французские интеллектуалы, начиная с Руссо и де Сада.

Актуальная повестка последнего года отработана на ять: жёлтые жилеты, пожар в Нотр-Дам, дело Скрипалей. Причём всё это достаточно слабо увязано с магистральным расследованием главного героя.

ПВО опять, не стесняясь, ругает литературных критиков, в какие-то моменты практически напрямую полемизируя с рецензией Юзефович на прошлогодний роман.

«столыпин» – эпилог к прошлогодней «Тайные виды на гору Фудзи» . Страшный, зверино-серьёзный мир зэков, оттеняющий своим ужасом потребительский рай олигархов. Мощно. Предельно цинично и издевательски, но при этом максимально правдиво.

Спасибо другим рецензентам за расширение контекста! Разве я мог знать, что египтолог Солкинд — это пародия на реально существующего альтернативного учёного Солкина, а Голгофский — это якобы некий реальный писатель Галковский. Разве не прочитав ещё «Венерин волос» Шишкина я мог бы понять, что лодка, нарисованная над шконкой – это не просто так, а кивок Шишкину. По мнению Галины Юзефович в «ИЛК» есть отсылки и к «Седьмой функции языка» Лорана Бине. Но я, дочитав «Седьмую функцию» на данный момент до середины, особых параллелей, кроме условностей «дэнбраунщины», не заметил.

Выше? Ниже? Лучше, хуже других произведений? Примерно на одном уровне. Может, не так ярко и необычно, как романы, действие которых происходит в будущем/прошлом или странных мирах («S.N.U.F.F.», «t» «Смотритель», «iPhuck 10»), но вполне сравнимо с вещами, разворачивающимися в условно нашем мире («Empire V», «Бэтман Аполло», «Тайные виды»).

9 (ОТЛИЧНО)

«Искусство легких касаний» это древние божества, спецслужбы, масоны и чокнутые египтологи, несколько интересных идей и концепций. Все это довольно стандартно для романов Пелевина последних лет.

Читать «Искусство легких касаний» это как кататься на американских горках. Вниз — «что за ерунду я сейчас прочитал», и через буквально пару страниц- «блин, это просто нереально круто написано». И так в течении всей повести: вверх-вниз, вверх-вниз. Как и катание на горках, такое «колебание» может у некоторых, особенно не подготовленных к творчеству Пелевина, читателей вызывать как удовольствие, так и тошноту.

Но, не смотря на всё это, получилось достаточно задорно и интересно. Хотя вся эта экзотерика в романах Пелевина стала уже, конечно, надоедать.

Фсем пискам сис! (:

Обычно употребляю Олегыча свеженаписанным, благо злободневность и вот это всё. Однако волею случая фолиант сей попал в ум (Б, конечно) «мой» только в феврале 2021, когда нарратив и улавливатель разделил тот самый год, который-нельзя-называть, изменивший мир хоть и не абсолютно, но всерьёз и надолго.

Забавно, но основной посыл про загнивание омерики сейчас читается гораздо злободневнее и свежее. Но в общем текст до финальной части довольно скучен и сер на мой вкус. Мало лулзов, много матчасти, которую под разным соусом хаваем since 1989. Эдакий несуразный Лосяш, который приелся детям, для которых интернет выблевал новых кумиров.

Финал, конечно, предсказуем, но стилистически вкусен, аки часть шаурмы, когда на язык попадает самое мясо. И это, в целом, преломляет общее впечатление от текста в сторону положительного. Как говорил мой дiд, лучше плохая сказка с хорошим концом, чем хорошая с плохим, но это, бесспорно, уже вопрос предпочтений и восприятия.

Закрутка сюжетов сборника «Искусство лёгких касаний» (и в частности, первой повести) для Пелевина не нова и предсказуема.

Четыре друга — вероятно, метафора новой модели России — всерьёз увлечены модной забавой трекинга. Они дружно и на все лады обыгрывают своё вынужденное безделье (а оно у них носит перманентно будничный колорит — по профилю работы в том числе) и отправляются отдыхать в горы. И далее идёт череда аллюзий в контексте бесконечно скучных похождений, спекулятивно растянутых на добрую половину повести. И хуже всего, что дочитывая весь сборник терпеливо до конца, в качестве преданного фана невольно задаёшься риторическим вопросом: зачем он это писал и сколько автору времени нужно для того, чтобы отдохнуть для отличного литературного тонуса от природы сильного писателя?..

Центральная одноимённая повесть вышла такой бессмысленной, затянутой и вымученной, что создаётся невольное ощущение: Пелевину между романами, которые он выдаёт раз в год, времени для восстановления в нужную форму нужно немного больше. Он классно пишет, когда есть какие-то новые идеи. Но в «Искусстве лёгкий касаний» — как в повести, так в сборнике — вся его сатира предсказуема и очень вялая по сути своих самоповторов.

К слову сказать, респект и уважуха дизайнерам продукта. Их маркетинговый ход просто безупречный. Эффектная обложка, классно иллюстрированная чудовищами в контексте аллюзий от Франциско Гойя, на подсознании мотивирует читателя (преданного фана его творчества) к очередной покупке книги любимого автора. Но, честно говоря, ожидала от этих монстров на уровне метафор основного текста всего сборника много большего. И хотелось более тонкого психодела именно от содержания, а не от броского оформления обложки. Хотелось реально чего-то такого, про что говорят фаны ПВО в ключе его прозы: Этой книжкой можно классно поширяться; по-взрослому и не один раз. Что касается «Искусства лёгких касаний» — здесь безусловно только личные ощущения — этой именно не получится... Она не годится ни для глубины, ни для множественных перечиток, ни для классного послевкусия. И дело даже не в том, что первая повесть очень сильно затянута в унылых самоповторах. Пелевин заново и на все лады обыгрывает свою любимую Пустоту, которую каждый трактует на свой лад. И которая здесь, увы, таковой и является — вне глубоких концептов буддизма. У меня не получилось выжать из его новых авторских максим для себя что-то новое и полезное. Ибо сам сюжет (и его подача) не балуют новой искрой оригинального таланта Пелевина.

Вероятно, лучше отмотать чуть-чуть назад и перечитать его «Тайные виды на гору Фудзи» для того, чтобы вновь получить эмоциональное удовольствие от прозы любимого автора.

У Пелевина великолепная и оригинальная манера броских и ярких названий. Он обожает обыгрывать различные метафоры. И делает это изумительно хорошо. Но в этом сборнике — не срослось. И лучшее, что можно сделать — пройти мимо. А вот «Непобедимое солнце», написанное позже, приятно радует и заставляет с головой уйти в привычную эклектику изложения Пелевина. В качестве преданного фана его творчества, не особо хочу обесценивать его книги. Но, на мой взгляд, все три вещи этого сборника откровенно слабые и не выразительные по своей подаче. И даже яркая сатира заключительного «Столыпина» лишь отчасти сглаживает общее впечатление от прочитанного.

PPS Если честно, не самый лучший сборник для знакомства с творчеством Пелевина. Если начинать его читать, лучше брать за лучшие образцы прозу 90х прежнего века. И, собственно, кто в своё время прочитал его «Generation П», понимает ключевые составляющие творчества этого автора. Пелевин с его природным творческим потенциалом может больше — и это факт.