Клайв Баркер «Холмы, города»

Несмотря на мрачность и полную абсурдность, ведь этого не могло быть в реальности, мы видим размах фантазии, до которого трудно добраться( а это первые шаги Баркера в литературе). «Голова в облаках» это и шок и масштаб и аллегория. Люди, связанные ремнями и канатами, образуют двух гигантов, которые должны состязаться. Жаль, состязание не началось. А поведение второго гиганта вообще не предсказуемо, видимо, все пребывал в состоянии аффекта. Но Обьяснить этот ужас невозможно, сами читайте.

***

Это второй заметный шок-контент первого тома «Книги крови». Второй рассказ после «Секса, смерти и сияния звёзд», метод реализма к которому неприменим принципиально, априори, аксиоматически. И также второй по значимости в сборнике по моему мнению. Чёрный сюр, атеистический И. Босх, стремящийся к смерти Ф. Рабле. Да, была взбесившаяся человеческая протоплазма у Э. Р. Берроуза в марсианском цикле, был некроголем-гигант в «Колоссе из Илурни» К. Э. Смита. Но это всё не то. Никакой героики и никакого реализма, и только эпическое безумие человечества в мифологических масштабах.

Завязку поначалу можно принять за эпатаж: два гомосексуалиста в медовый месяц устроили себе автомобильное турне по Европе. Высококультурный учитель танцев и обеспокоенный советской экспансией журналист регулярно трахаются, но в кадре К. Баркер демонстрирует только обнажённые торсы и вкус спермы в поцелуе. Автоирония персонажа и автора тут же пытается сгладить потрясение читателя-гетеросексуала. Любовники страдают тем же комплексным набором скандалов и противоречий, что и сошедшиеся лишь на основе красивых тел и секса мужчина и женщина. Сразу понятно, что длительного союза меж ними не будет. Более чем забавна внутренняя градация гомосексуалистов на геев, голубых и педиков – в переводе М. Массура.

Сюжет застал парочку в Югославии. В праздник, проводимый раз в десять лет. Фестивали с использованием кукол-гигантов проводятся по всему миру, включая и Европу. Здесь участвуют всего два никому не известных городка – но как! Люди не только слипаются в одно существо, но действительно теряют личность и самосознание, действительно становясь Городом. Для двух чужаков отголосок пропущенного праздника произвёл впечатление толчка земли под ногами и ядерного гриба, вырастающего за рядом соседних холмов. Что это? Поле битвы? Последствия эпидемии? Катастрофа? Кругом, насколько хватает глаз, только кровь, трупы, куски трупов и содрогающиеся, потерявшие от боли разум изувеченные тела.

Снова чувственная, образная и эмоциональная картинка, как в первом рассказе. Но разница, как между пощёчиной и ударом лопатой плашмя. Нет ни вопросов, ни ответов, одно только бредовое видение. Но на этот раз оно погружено в социум, политику, мировую культуру и мифологию. Пара очень разных, но одинаково ненавидящих друг друга любовников, не способная дать потомство по определению. Ужасы Первой мировой войны, породившие сюрреализм. Двое братьев-великанов, основателей городов из народных преданий. Пытающее родиться вновь колоссальное существо, из расчленённого трупа которого был создан весь мир. Наконец, извечно человеческое желание быть частью чего-то большего и коммунизм.

удивительно, неужели никто не заметил? обратите внимание на образ консервативных, приверженных традициям кровожадных славяноевропейцев. а взгляд со стороны европейца... это типичный портрет расчеловеченного злобного русского, когда его не воспринимают обычного парня и автор заставляет его мыслить лозунгами. такому нельзя сочувствовать, таких не нужно спасать. пусть убивают друг-друга. это не мир живых людей. там есть откровенный эпизод, когда пара влюбленных обнявшись после картины бойни уходит со сцены к своей еще не угнанной машине. аллегорическое противостояние эгоизма и подчинения воли индивида общим целям. автор, вероятно неосознанно, стоит на позициях этики эгоизма (потомки айн ренд) и отождествляет консервативные ценности с абсолютным злом. сам ад равен армии русских ( буквальный образ в рассказе, когда герои еще не видят бойню, но пытаются интерпретировать то, что слышат). рассказ искренний и тем более ценен. стереотипы, как плоды массовой культуры, сквозят ото всюду. образы очень яркие, иррациональные как само подсознание. рассказ явно написан по наитию быстро. но отсюда грехи непроработки местной культуры, традиций, сказаний. тут уместно было бы вспомнить друидов, но автор либо не знает материал либо игнорирует. просто поток сознания. грязненький поток, зато от души. почитать, и вымыть руки.

«В горах, в городах» — название рассказа поначалу кажется не соответствующим действу, разворачивающемся на страницах одного из самых впечатляющих произведений малой формы Клайва Баркера.

Так почему же рассказ так впечатляет? Да потому что созданные безудержной фантазией Баркера исполины мало того, что огромных размеров, так ещё и невероятно изобретательно созданы. Да, описание страшной бойни очень кроваво, но Баркер даже пощадил читателей, ведь он не стал вдаваться в описание сражения двух гигантских ходячих «городов», а всего лишь изобразил падение одного из них.

Ну и, конечно, проведённые метафоры с бездушностью больших городов, в которых человек теряется, как клетка единого организма, очень яркие. И как легко человек, имеющий выраженную индивидуальность (пусть и в свойственной творчеству Баркера манере включать в свои повествования гомосексуальных героев) может с лёгкостью стать такой же безликой клеткой огромного, слаженного организма городского социума. А то, что этот организм хоть и велик, но очень хрупок, Баркер изображает с беспощадностью и жестокостью, свойственной его произведениям.

И только одна мысль не даёт покоя — почему всё это происходит в Югославии?

Одно из самых шокирующих и поражающих воображение произведений Клайва Баркера. Эпический размах — и эпический ужас. Реки крови в буквальном смысле этого слова. Как удар тяжёлым молотом по голове.

Лучший рассказ в первой «Книге Крови». Притча о сладостной притягательности «крови и почвы», об эстетической оформленности фашизма и вообще тоталитаризма, о самоубийственном желании индивидуальности преодолеть одиночество и слиться с толпой.

Очень визуальный рассказ. Сначала идёт как бы кино в манере поздних семидесятых, а потом на читателя обрушивается поток аллюзий к картинам Арчимбольдо, Босха, Альтдорфера, Гойи, чтобы в финале застыть в безмолвном ужасе перед сюрреалистической красотой метафоры Гоббса из книги «Левиафан».

Я понимаю, почему здесь во многих отзывах сквозит неприятие и прямое нежелание хотя бы понять этот рассказ: он пугающе актуален для нашего времени, и особенно для государств, стремительно складывающихся в единое тело, поющее единым голосом.

Отнесу этот рассказ Баркеру в пассив. Не собираюсь искать в нём ни второе, ни даже третье потайное дно. Просто не понравилось и всё. А все рассуждения об иносказаниях и скрытых смыслах оставлю профессионалам. Для меня количество( количество в буквальном смысле) страха не перешло в качество, как говорится нас пугают-нам не страшно. Скорее наоборот. Приятным бонусом стала небольшая зарисовка путешествующих по Югославии главных героев о природе этой славной, увы уже не существующей страны.

Идея с великанами, созданными из живых человеческих тел, конечно, экстраординарная, но литературное исполнение выглядит крайне неубедительно. На мой взгляд, эту идею в современной литературе уже невозможно исполнить — по крайней мере, в таком «реалистическом» жанре, в котором написал Баркер. Наверное, в рамках стиля и менталитета Средневековья это было бы нормально... но сейчас?

У Кларка Эштона Смита есть рассказ, в котором монстр-великан сделан злым колдуном из мертвых тел. Но это же жанр черного фэнтези — тут и антураж соответствующий, и алхимия как средство. Тут придираться нет оснований. А к Баркеру оные есть, и предостаточно. Каким образом, например, сие существо могло двигаться?

И отсылки на аллегорию и метафору считаю столь же неубедительными. Тем более, что автор сам ввергает читателя в кучу чисто реалистических деталей, которые, кстати говоря, имеют непонятное отношение к центральной фигуре сюжета. Зачем было вводить гомосексуальные связи двух главных героев? Зачем упоминать какие-то нелепые политические аспекты? Почему Сербия? — крайне несуразно показанная.

«Холмы, города» — начало рассказа немного обескураживает, только потом уже ты понимаешь, что неспроста это всё. А сама идея в великанами настолько абсурдна, насколько и впечатляюща. Отлично показана реакция и удивление двух парней, которые столкнулись с чем-то величественным, непонятным и фантасмагоричным.

Гениальный бред! Рассказ абсолютно на любителя, что подтверждают оценки и отзывы. На мой взгляд, его оценивать нужно в первую очередь как психоделику, может даже как сюрреализм. Когда я читал, в моём воображении представали картины Баркера в исполнении Сальвадора Дали.

Конечно, с точки зрения всех законов природы и логики, такого быть просто не могло. Этот рассказ сам по себе — лишь меткая кровавая аллегория, и надо в таком ключе его и оценивать. Здесь главное не сюжет, а переданный образ.

На 100% подписываюсь под отзывом Вертера де Гёте. Город-человек по Баркеру — это человеческое общество, в котором мы — лишь клетки, и каждый занимается своим — самые сильные образуют мышечные ткани, самые зоркие образуют глаза и т.п. Погибший город был шедевром инженерной мысли, в нём продумана каждый деталь, сбалансированы все силы и массы. Но даже у бронированного стекла есть точка, удар в которую разрушит все стекло целиком...

На вопрос, почему оставшийся в живых город пошёл бродить по свету, ответ простой. Потому что это социальная машина, лишённая собственного сознания. Это инертный снежный ком, способный только вбирать в себя безучастных индивидумов. Умирает один — на его место встаёт другой. Мы живём в таком мире.

И, конечно, момент сопоставления массовой смерти десятков тысяч людей и смерти одного человека... Не знаю что Баркер курил, но рассказ вышел бесподобным. Даже описание совокупления гомиков в самом начале не испортило общего впечатления.

Простая и эффектная притча о том, как ничтожен отдельный человек там, где сталкиваются массы, движимые войнами и государствами; о том, как легко люди утрачивают индивидуальность, и, умело направленные, становятся живым орудием разрушения и убийства. Составленные из человеческих тел великаны великолепны и омерзительны, но страшно в них то, что если бы они вообще были бы возможны в действительности, то они бы существовали. Легко стряхнуть жуть и напомнить себе, что такое явление противоречит законам физики, но сразу же видишь в сводках из очередной «горячей точки» призрак этих чудовищ, видишь их жажду воплотиться в глазах очередных фанатиков.

Зачем Баркер сделал героев гомосексуалистами – понятно. «Не такие как все» становятся первыми жертвами крупных социальных потрясений, когда важно четко знать, кто свой, кто чужой. Участь их тоже показательна – кто не с нами, тот против нас, умри или присоединяйся. А вот без эротической сцены можно было бы и обойтись – но таков уж видно «пропуск» в клуб «современной литературы».

Итог: сюрреалистическая извращенность, помноженная на голливудскую эффектность – квинтессенция творчества Баркера.

Оценка произведения — 8 из 10 (хорошо).

Оценка «страшности» — 4 из 5 (сильно пугает).

Спасибо Вертеру де Гёте за список «399 лучших «темных» рассказов», благодаря которому я прочитал этот рассказ.

Один из лучших рассказов Баркера. За личиной страшного рассказа скрываются весьма сильные социальные образы: люди, как детали огромного механизма , государственной машины, единого бездумного механизма, готовые умереть во имя неясной и нелепой цели. Не зря рассказ начинается с разговоров о политике и тоталитаризме. Точно подмечена и человеческая психология: «одна смерть произвела на них большее впечатление, чем тысячи смертей». Лужа крови -это всегда неприятно, море крови-это почти поэтический образ, элемент пейзажа. Само по себе интересно то, что действие происходит в 80-е, в социалистической Югославии, самой независимой и необычной стране Восточной Европы тех лет. Не обошлось и без столь близкой автору темы однополой любви, описанной со знанием дела. И это не политкорректность, а личные пристрастия Баркера.:wink:

Единственная история в первом сборнике, имеющая яркий метафорический образ. Что ж! За это — единственно — и ставлю баллы. Сама задумка: город, воплощенный в гиганте из тысяч людей — хорошо. Даже, наверное, ярко. Если бы идею сего гиганта подкинуть мастеру художественности, получилось бы что-нибудь весьма привлекательное. А так: «окровавленные руки лежали рядом с окровавленными ногами, и всё это было очень окровавлено». Детализации нет в принципе. Как и в остальных рассказах — сугубо общие, обыкновенные слова, примитивные фразы, ничего такого, благодаря чему можно было бы с уверенностью сказать, что перед нами — литературное произведение. Идеи одного образа вовсе — ох, как! — недостаточно, чтобы носить это высокое звание. Хотя разочарования нет. Чего-то там этакого не ждал, иначе бы влепил кол.

Разумеется, создание гигантов из человеческих тел технически невозможно, но ведь не в этом соль рассказа; это явно метафорические образы, смысл которых можно найти различный: тут и доминирование желаний толпы над желанием индивида («все их хрупкие личные чувства были сокрушены могучим потоком общей воли»), и наплевательское отношение к отдельным смертям в контексте города, и саморазрушение всей этой системы при плохой «организации». Баркером показана безысходность такого подхода.

Ну и, конечно, сама картина городов-великанов запоминается надолго.

Несомненно, писателя можно упрекнуть в некоторой манерности и чересчур сюрреалистичных образах, но такой уж его подход, и именно за это мы его любим. Еще один замечательный рассказ.

вряд ли лучший рассказ сборника: в то, что дружки-геи туристничают по закоулкам Европы, вполне верится, но в создание такого вот монстра — не вполне. Хотя и красиво — вспоминается известная картина Гойи.