Сэмюэл Тэйлор Кольридж «Сказание о Старом Мореходе»
В произведение входит:
|
Входит в:
— антологию «Supernatural Poetry: A Selection, 16th Century to the 20th Century», 1978 г.
— журнал «Всесвіт 1983'06», 1983 г.
— антологию «Martin Gardner's Favorit Poetic Parodies», 2001 г.
— антологию «Максим Стріха. Улюблені переклади», 2015 г.
- /языки:
- русский (8), английский (2), украинский (2)
- /тип:
- книги (11), периодика (1)
- /перевод:
- Н. Гумилёв (6), В. Левик (2), А. Онишко (1), М. Стриха (1)
1919 г.
1974 г.
1975 г.
1977 г.
1988 г.
2008 г.
2011 г.
2018 г.
Периодика:
1983 г.
Издания на иностранных языках:
1978 г.
2001 г.
2015 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 9 ]
glupec, 3 мая 2014 г.
Сложная поэма, насыщенная неоднозначными символами; в мир, изображаемый Кольриджем, нелегко вникнуть — так же, как например, в мир Гофмана или Сальвадора Дали.
Как сказала моя мама — автор в этой поэме «разделил две жизни». Говорил одно — а в подтексте совсем, совсе-ем другое...
Вот завязка сюжета: путники встречают таинственного старца, он рассказывает им свою историю... Что' бы написал на месте С. Кольриджа любой другой поэт?
Наверное, что-то вроде:
«На свадьбу шли трое веселых гостей, попался им старый моряк на дороге, —
Из них одного удержал он, в тревоге ... — «Что надо, старик? Отвечай же скорей!»
Это «перевод», точнее, пересказ Аполлона Коринфского. Тут все прописано подробно, четко и точно: гости — веселые, моряк — не «где-то там», а на дороге. Нетрудно представить себе — типично английский пейзаж, сумерки, холмы вдалеке... Моряк, должно быть, в лохмотьях; путники, наоборот, шикарно одеты...
Ну а теперь посмотрите перевод Левика:
«Вот Старый Мореход! Из тьмы вонзил он в Гостя взгляд.
- Кто ты? Чего тебе, старик? Твои глаза горят!»
В ЭТОМ мире нет конкретики. Нет предстоящей свадьбы, нет дороги... ни даже двоих спутников Гостя. Одна только тьма — а из неё чей-то огненный взор. И ничего более. Даже рук:
«Горящим взором держит он, и Гость не входит в дом;
Как зачарованный, стоит пред Старым Моряком...»
Что же это за Гость? Приходится заглянуть в «заметки на полях», чтобы там прочесть все положенное (A Mariner meeteth three Gallants bidden to a feast, and detaineth one). Самому Кольриджу, впрочем, подробности малоинтересны: он — если так можно сказать — пишет «диалог двух теней, блуждающих во тьме».
Образы оживают — даже самые случайные, не значимые и пропускаемые читателем (в обычном сюжете. А здесь — другое дело). Тень альбатроса, убитого Старым Мореходом, нависает над ним, как крест, который ему судьбой назначено нести.
(Перевод Левика: «Мертвый альбатрос на мне висит взамен креста». Так и сказано, как видите. Но в переводе Гумилева — который традиционно считается одним из лучших — все проще:
«Мне на шею альбатрос повешен ими был». Т.е., гениальный Гумилев в первую очередь передавал СЮЖЕТ.
С другой стороны, даже «внешний» фабульный костяк этой истории, в отрыве от того, _как_ Кольридж все подает (обратим внимание на то, чт_о_ происходит) — это потрясающие образы, экспрессивные, наполненные многими смыслами сразу... куда до них русскому символизму... Вспомните, как Смерть и Жизнь-в-Смерти на полуразвалившемся остове корабля разыгрывают в кости судьбу ггероя. Вспомните, как — давно мертвая команда приходит Моряку на помощь, едва только оказывается ему нужна.
Значит, можно читать и без этого — «разделил две жизни»? И тогда поэма произведет не менее сильное впечатление; поэтому переводы Гумилева и Меламуда не устареют никогда.
Но левиковский — тоже останется единственным в своем роде, литпамятником нашей переводческой школы.
Многократно ненавидимый мною Вильгельм Левик, любимец советской цензуры, бойко и гладко строчащий своих псевдо-Байронов (пополам с псевдо-Гейне) — как ни странно, проник в замысел великого безумца и наркомана Кольриджа. Представил себе «сдвинутую реальность» примерно так же, как видел ее сам автор.
Итог: все три классических перевода обязательны к прочтению. Ну а пересказы А. Коринфского и Я. Фельдмана — «мимо кассы» (кстати: он Я. или Е. Фельдман все-таки? ;)) Омич или «хайфич»? Или — сам стесняется признаться? ;))
Возвращаясь же к Кольриджу — скажем так: эта поэма = ОЧЕНЬ любопытный эксперимент, который можно сравнить, например, с «Петербургом» того же Андрея Белого (если помните, там была идея, что «наше восприятие преображает реальность».
Классика не стареет. Рад, что старину Сэма читают до сих пор.
[ 2 ]
zdraste, 15 февраля 2017 г.
Мне понравилось. Поэма понравилась, а предыдущий отзыв очень помог,искала переводы Левика и Меламуда, а также краткое содержание В.Левика на самиздате Мошкова.
Как по мне, проблема затронутая Тэйлором Кольриджом сегодня актуальна как никогда, человек систематически уничтожая природу, все живое вокруг, рано или поздно дойдет до апогея, если уже не дошел. Пророческое повествование, предупреждение для потомков.