Станислав Лем «Фантастика и футурология»

Безусловно это тот случай, когда не хочется ругаться, но и не выразить своё мнение нельзя.

Пан Станислав в этой книге не изменил себе и продолжает так же чрезвычайно заумно выражать свои мысли и ругать коллег по цеху. Иногда кажется, что слишком сильно ругать, а порой вроде и за дело. Ругается он интеллигентно, но напористо. Заявленной футурологии я тут почти не нашел, кроме вывода о том, что современная (читай 50-60-х годов) фантастика окончательно опустилась как разновидность большой литературы (простите, она большой литературой так и не стала), превратившись в нишевой продукт, со своими писателями, фан-базой и жанровыми штампами, и всё это совершенно не развивается, а только варится в своём соку. Герои плоские, сюжет списан со штампов античности, а футурологией нынешняя фантастика не занимается, потому что ей и так пойдёт.

Занятно для меня выглядела попытка разбора (порой чрезвычайно критического) Лемом Дика, хотя бы потому, что исключительно первого и второго я считаю лучшими фантастами, которые существовали в истории. «Солярис» и «Убик». При этом читабельность для меня оказалась невысока. Любого, кто решится за критические работы Лема, считая, что это будет что-то вроде статей в «Мире фантастики», ждёт горькое разочарование. Читать придётся со словарём, а фразы вроде «имманентная гетерогенность онтологии» навевают анекдот про «назвал все буквы, но не смог прочесть слово». Нечто подобное уже было в «Сумме технологий», но там прошло как-то легче – после осознания термина «гомеостат» текст стал восприниматься в два раза проще :). Здесь же через некоторые абзацы пришлось буквально продираться. И не уверен, что всегда я всё понял верно.

Очень хотелось бы знать что сказал бы Лем, увидев фантастику сегодняшнего дня. Если тогдашняя фантастика, входящая сегодня в золотой фонд, вызывала у него столько негатива, то тонны сегодняшней макулатуры про попаданцев, романтическое фэнтези (кто это вообще придумал?!) и ренессанс вселенной Марвел вообще ни в какие ворота не лезут. Хотя появились и некоторые вещи, на отсутствии которых Лем сетует в тексте.

Справедливости ради, Лем не только чихвостит, но и хвалит порой. Уважает Уэллса, Стэплдона, Бестера (неожиданно). Но и хвалит их тоже осторожно. В их произведениях тоже всё плохо, как и в фантастике в целом, но идея уж больно хороша. А реализация подкачала, да.

В послесловии Лем попробовал извиниться: «Я не намеревался выковывать кувалду для научной фантастики, поэтому негативный баланс этой книги удивил меня самого». И признаётся, что порой за деревьями не видел леса. Но что вышло, то вышло — кувалда получилась на совесть. Единственным утешением служит лишь то, что книга достаточно сложна и большая часть слишком ранимых любителей фантастики отложат её в сторону после прочтения 10 первых страниц. Подтверждением моих слов служит то, что книги нет ни в одном из популярных читательских сервисов.

Поскольку моей целью является привлечение к труду С. Лема внимания читателей, пока с ним не знакомых, то начну с довольно большой цитаты.

«Широкое применение биотехнологических процедур может серьёзно улучшить популяцию страны, последовательно проводящей такую политику. Оптимизация гарантирует непоявление на свет единиц, наследственно ущербных (то есть настолько неполноценных, что их жизнь, или, точнее, вегетация, ложится целиком на плечи нормальных людей). Она может также привести к созданию индивидуальных клеточно-тканевых депозитариев для всех граждан (предполагая, что у каждого новорождённого берётся небольшое количество его клеток — например, из слизистой оболочки ротовой полости, — которые хранятся в виде культуры тканей), когда же со временем человек начинает испытывать какие-то органические отклонения, ему можно будет предоставить необходимые для трансплантации органы — например, почки, сердце, желудок, — запуская управляемое развитие [ ... ] соматической клетки так, чтобы получился необходимый для замены орган. И хотя сегодня эта идея практически ещё не осуществима, она видится одной из перспектив дальнейшего развития биотехнической презервации человеческой жизни.»

И не только это было для меня в книге неожиданным, такого рода приятных сюрпризов, то есть интереснейших идей, прогнозов и просто ярких, точных и остроумных высказываний в монографии* Лема более чем достаточно.

Одно из многих достоинств книги — её информационная насыщенность. Пример. В своём единственном пока отзыве, посвящённом Хайнлайну, я его ругал за научно-технические ляпы, удивляясь при этом, как такой крупный писатель умудрился их сотворить. И вот у Лема читаю: «Один из выдающихся авторов научно-фантастических книг, Р. Хайнлайн, в апреле 1956 года предсказал в «Amazing Stories» («Эмейзинг Сториз»), что ещё до 2001 года жизнь души после смерти тела будет доказана со всей «научной строгостью». Комментарий Лема к этому эпизоду из творческой биографии Хайнлайна я здесь приводить не буду, замечу только, что это одна из самых блестящих его эскапад. Я же понял, что удивлялся напрасно — талант и способность городить чушь вполне могут мирно уживаться в одной голове. А ещё — из этой книги можно узнать о глубоком внутреннем смысле корриды, что, казалось бы, вовсе не имеет отношения к обсуждаемым в ней вопросам. И т. д.

С Хайнлайном же связано и одно странное место в книге. Анализируя (очень подробно) его рассказ «Неудовлетворительное решение» (1940 г.), Лем пишет, что по сценарию Хайнлайна развитие пошло по пути военного конфликта, что оказалось ложным прогнозом. Почему предсказание войны незадолго до начала бомбардировки немцами Ковентри оказалось ложным прогнозом, я так и не понял. Может быть, это результат трудностей перевода.

Кстати о переводе. Встречаются отдельные до неузнаваемости изуродованные фразы (пример на стр.111, т.2, по изданию 2004 г.), которые приходится переписывать карандашом на полях; есть и ужасающие опечатки, как, например, на стр. 82, т. 2, где вместо «роботы» напечатано «работы», что полностью меняет смысл фразы. Или вот такая фраза: «...самопреобразуемость потребовала бы волиционального контроля целой плеяды явлений, которые автоматически синхронизированы и, минуя сознание, приведены к состоянию оптимального гомеостатического равновесия.» Здесь переводчик второго тома демонстрирует виртуозное на грани клоунады владение словом, поскольку естественное для этой конструкции словосочетание «волевого контроля» очевидно кажется ему несоответствующим высоконаучному стилю книги.

Язык монографии местами довольно труден для читателя, не имеющего специального образования, но при наличии словаря иностранных слов какая-нибудь там эпистемологическая парадигматика пробабилистического бихевиора быстро перестаёт казаться непреодолимым препятствием.

Возвращаюсь к существу дела.

В одной из наиболее легко читаемых глав своего труда Лем рассуждает о взаимоотношении фантастики и всей остальной литературы (этой важнейшей темы он касается неоднократно и в других главах). Область, занимаемую на мировой литературной карте фантастикой, он определяет словом «гетто» (в другом месте ещё хуже — приют для умственно недоразвитых). И чуть ниже: «...научная фантастика совершенно не разбирается в явлениях, происходящих в обычной литературе, а литература, в свою очередь, не хочет рисковать и заглядывать в жанровое гетто, законов развития которого она не понимает и не хочет думать о них.» На этом месте я вспомнил о существующем в теоретической космологии понятии «кротовая нора». И вот почему. Представим, что есть две галактики, находящиеся не очень далеко друг от друга и медленно сближающиеся, примерно, как наша и Туманность Андромеды. Галактики эти суть фантастика и обычная литература. Добраться за приемлемый срок от нашей Галактики до ТА невозможно, если не воспользоваться «кротовой норой», существующей пока только в теории. Но это в космосе. А вот Лаборатория Фантастики как раз и есть такая «кротовая нора», при помощи которой две галактики оказываются в непосредственной близости. Возможно, в этом состоит та миссия лаборатории, которая в наибольшей степени оправдывает её существование.

В своей книге Лем особенно подробно останавливается на разборе творчества отдельных авторов. Это, например, Азимов**, Брэдбери, Стэплдон, Дик, Фармер, Бестер, Баллард, Ле Гуин и некоторые другие***. В итоге я пришёл к очевидному выводу. Было бы большой неосторожностью пытаться написать что либо о некоторых зарубежных авторах старшего поколения, не заглянув предварительно в именной указатель монографии Лема, чтобы не оказаться в неловком положении. Может выйти либо повтор без указания первоисточника, либо просто потеря времени, а в худшем случае даже и потеря лица, поскольку лучше Лема не напишешь, а спорить с его текстами занятие почти безнадёжное. Лично я очень рад, что не стал в своё время писать отзыв на «Грех межзвёздный» Фармера, т. к. после прочтения ФиФ мне пришлось бы этот отзыв удалить. Просмотрев на сайте отзывы на роман Бестера «Тигр! Тигр!», я понял, что в эту ловушку угодили чуть ли не все, написавшие об этом романе. Уверен, что в отношении других авторов дело обстоит не лучшим образом. В общем, знакомство с книгой Лема не помешает как авторам н/ф произведений (да и любому писателю и критику), так и тем, кто работает на фантлабе, относится к этому занятию серьёзно, для кого чтение — это творческий процесс и кто не собирается в своих отзывах ограничиваться воспоминаниями о том, когда он читал книгу и в каком виде транспорта при этом ехал.

И последнее. В целом второй том монографии немного полегче читается, чем первый, поэтому большой беды не будет, если кто-то прочитает сначала второй. Такие его разделы, как «Космос и фантастика», «Эротика и секс», «Человек и сверхчеловек», «Эксперимент в НФ», «Утопия и футурология» должны быть взяты на вооружение всеми любителями фантастики в качестве базового минимума необходимых знаний. Известно, что карлик, взобравшийся на плечо великана видит дальше его. Вот примерно таким карликом я себя и почувствовал, прочитав этот выдающийся труд одного из умнейших людей ХХ века. Дальше, чем это сделал он, заглянуть едва ли возможно, но появляется приятное осознание того, что ты увидел столько же.

*) Это действительно монография, написанная профессиональным философом и снабжённая именным указателем, имеющим лишь один легко исправимый недостаток — в нём отсутствует имя автора книги, который на всем её пространстве многократно обращается к собственному творчеству.

**) При чтении заключительной дилогии цикла «Академия» как-то постепенно у меня сложилось впечатление, что Азимов через 10 лет, прочитав книгу Лема, учёл его замечания. Отличия этой дилогии от основной трилогии настолько велики, что это приходит в голову.

***) В связи с этим есть одно существенное замечание. В шестой части 2-го тома ( «Человек и сверхчеловек») Лем пересказывает содержание новеллы (это его определение) Рэймонда Фишера Джоунса «Уровень шума», не называя автора (!), чего в книге такого уровня не должно быть просто потому, что не должно быть никогда. Это элементарное неуважение к человеку, находящееся где-то рядом с нарушением авторского права. Предполагаю, что Лем просто забыл назвать того, чьим произведением воспользовался, и это весьма досадно. И надо же, какое совпадение! Здесь, на сайте, отношение к этому автору как будто согласовано с лемовским, повторяю — скорее всего, непреднамеренным. А ведь этот рассказ в 1967 году был напечатан в БСФ! (Кроме того, он вошёл ещё в 8 антологий.) Да, в БСФ попало много мусора, но к рассказу Джоунса даже Лем при всём его максимализме относится положительно.

PS. В конце первого тома Лем пишет о коммерциализации н/ф, о доминировании на европейских рынках американских издателей. Создаётся впечатление, что американцы в этих делах, как и во всех остальных, стремились к максимальной прибыли, что делало большие тиражи выгодными как продавцам, так и покупателям. Очень трудно, почти невозможно представить, что в США в ХХ веке могла существовать свирепствующая сейчас в России разновидность шизофрении, характеризующаяся изданием для себя (от 10 до 50 штук) книг как две капли воды похожих на популярные серийные издания, в частности на серию «Шедевры Фантастики». Но, чем чёрт не шутит, возможно, Лем просто не знал об этом извращении, а оно существовало, и после перестройки вместе с массой других форм безумия, свойственных капиталистическому складу того, что они называют умом, попало к нам. Интересно, что книги эти издаются часто людьми, слабо разбирающимися в фантастике (об обычной литературе и говорить не стоит). Результат плачевный — сидят на излишках тиражей (кроме себя и лучшего друга это никому не нужно) и продать их не могут. С «Реквиемом» Хайнлайна такая история, с «Эриданом» Янга...таких примеров можно привести десятки.

Вот уже на протяжении нескольких лет я стал замечать, что мне интересно читать не только фантастику, но и про фантастику. Это и вдохновило меня купить двухтомник Станислава Лема «Фантастика и футурология». Правда, я не брался за него два года — меня пугал объём. В итоге на чтение данного труда ушло около четырёх месяцев. Было тяжело — сказывались слабое знание философской и литературоведческой терминологии, а также, вероятно, огрехи перевода. Но оно того стоило — монография помогла мне отрегулировать ценностную шкалу литературы и значительно сократить список произведений к прочтению, который в последние годы разросся до невообразимых размеров.

При чтении мне показалось, что ситуация с книгоизданием фантастики в современной России мало чем отличается от США середины XX века. Что касается жалоб автора на недостаток информации по фантастике, то в эпоху Интернета с этим стало проще. Кстати, о Всемирной паутине. Это ещё одно подтверждение слабости прогнозов в области социальных последствий новых технологий. Если что-то подобное Интернету и предсказывали, то никто не смог предугадать того, как Сеть изменила общество.

К предыдущим отзывам хочу добавить, что Лем также положительно отметил Кордвейнера Смита, Стэплдона, Жулавского и «Гимн Лейбовицу» Уолтера Миллера. И ещё цитатой из одного рассказа расправился с «попаданческой» тематикой.

Потрясающее и уникальное в своем роде по замыслу и по объему (более 1200стр.) творение, которое под силу было выполнить только одному человеку — Станиславу Лему. Для этого потребовались бы усилия целого литературного журнала или института. Никто впредь не сотворит ничего подобного.

Читается значительно легче, чем «Философия случая», что не может не радовать.

Лем как критик пытается выявить не только оригинальность, мастерство авторов, но и «пользу» тех идей, которые встречаются в SF того времени; беспощадно расправляется с волной посредственных произведений на избитые темы, выходивших, в основном, из под пера американских фантастов. Без критики не обошлись и свои собственные книги.

Книга состоит из двух томов:

1ый — Структуры — посвящен анализу фантастики с точки срения структурализма. Лем на столько лаконично раскладывает все стандартные схемы литературных произведений и приводит при этом такие подходящие примеры из жанра, что с ним сложно поспорить. Можно лишь упрекнуть, что некоторые SF романы он просто не включил в свой глобальный анализ (да и вряд ли возможно учесть все, что издается). Особенно мне понравилось как мастерски он аргументирует такое видение литературы: Любое произведение — это игра, в которую автор играет своими героями. Он сам придумывает правила этой игры и выбирает антураж и главные фигуры. Но не смотря на все достоинства произведения в художественном плане, автор может вести как изящную красивую игру, так и весьма посредственную, а может быть, что и вообще нет никакого экшна — такое тоже встречается. И не смотря на то, относится ли произведение к жанру SF либо мэинстрим, либо детектив — везде работают одни и те же шаблонные схемы, и мало кому удается выйти за границы этих схем.

2ой — Проблемные поля фантастики — собственно и представляет собой анализ проблематики произведений этого жанра.

После прочтения «ФиФ» у меня изменилось восприятие качества фантастических произведений в принципе. Не удивительно, что с написанием этой монографии Лем подвел своеобразную черту под всей прочитанной им SF&Fantasy и затем с середины 70-ых не читал белитристику этого жанра вообще. Что, те не менее не мешало ему писать свои НФ романы до 85-го года, но они на столько выделялись из литературы этого жанра («Голем XIV», «Осмотр на месте», «Фиаско»), что сравнивать их с чем-то вообще очень сложно.

Читать советую тем, у кого богатый читательский опыт в SF, чтобы можно было лучше понять автора.

Замечательное исследование жанра — Лем камня на камне не оставляет от коммерческой фантастики, отдавая должное, тем не менее, Ван Вогту, Ле Гуин, Брэдбери, высоко ценит Ф. К. Дика — его творчеству отведена целая глава.

Сейчас, спустя сорок лет после первого издания «ФиФ», вполне уже понятно, что Лем не мог объять необъятного. Так, не заметил он и темы альтернативной истории, хотя вплотную подошёл к её анализу на примере НФ сюжетов о путешествиях во времени. Всё это легко объяснимо: не было тогда у писателя и философа достаточно материала для сравнения, — до бума альтистории оставалось ещё добрых двадцать лет...

Тем не менее, С. Лем удивительно точно вышел на суть подхода к теме АИ, — основанного на свойствах эргодичности и анэргодичности истории (термины Лема), — восприимчивости и невосприимчивости истории к попыткам её изменения. И лемовские пересказы наиболее впечатляющих сюжетов составили своеобразный канон альтернативной фантастики: Ф. К. Дик. — Человек в Высоком Замке, Слонимский. — Торпеда времени, О. Базиль. — Если бы фюрер это знал... Составителем «ФиФ» эти произведения отнесены к разным ипостасям фантастики (такой, как та воспринималась в начале 1970-х), но уже само позитивное внимание мэтра относит их к классике.