Стивен Кинг «Н.»

Удивил. Почти Лавкрафт, но живее повествование. Болезни ведь не только респираторные передаются. Но и душевные. Однако граница с миром тварей намечена точно, ровно и гладко. Безумные фантазии, нелепые связи, это всё прописано тонко и выпукло. Темнеет и мир искажается, пропадают вещи или оказываются не на своих местах.

Лихорадка спадает к зиме, возвращается к весне.

Мир уже не будет прежним.

Он и не был таким, просто мы не знали...

Ничего не знали и жили в блаженном неведении посреди бурлящего ужасами моря вселенной и нам вовсе не стоило далеко отплывать!

Многие сравнивают стиль этой повести со стилем Лавкрафта. Не знаю. Признаюсь, Лавкрафта я не читал. сам Кинг в комментариях к сборнику об этой повести пишет, что вдохновил на написание этой повести «Великий бог Пан», да и «Дракула» Б. Стокера упоминается. Однако я бы сравнил стиль «Н.» со стилем Б. Олшеври «Вампиры», где идёт повествование от нескольких лиц, причём преимущественно в эпистолярном жанре, с постепенным нагнетанием обстановки (классический триллер!) и распадом личности, вызванного (в рамках произведения) реальными событиями, реальность которых доходит до некоторых героев лишь со временем.

Известный психиатр Джон Бонсан покончил жизнь самоубийством, спрыгнув с моста через реку Бэйл (штат Мэн). Вся ретроспективно рассказанная в этой повести история ставит своей целью восстановить те причины, благодаря которым эта трагедия стала возможной. Такая форма построения произведения имеет несколько плюсов — в первую очередь, финал уже известен, так что читатель должен быть достаточно заинтригован сюжетом, ища в нем мотивы поступков главного персонажа. К тому же, автор усиливает такое воздействие, вводя в сюжет дополнительного персонажа, которому предстоит перенять эстафету от главного героя в самом финале. Тем самым, история как бы повторяется трижды — причем, последний раз уже непредсказуемо. Что же касаемо центральной идеи, то она вполне характерна для Кинга: угроза нашему миру со стороны сопредельного (а, может, даже инфернального). Похожий мотив можно встретить в еще одном произведении «отца ужасов» — рассказе «Я — дверь отверстая». Только там «точка входа» была более необычной и потому особенно шокирующей. Второй раз ступить в одну и ту же реку не удается никому, поэтому повесть кажется вторичной, и читатель волей-неволей начинает искать аналогии и ассоциации. Их более чем достаточно как у классиков (прежде всего — Говарда Лавкрафта), так и у самого Стивена Кинга. Язык и стиль у писателя по-прежнему хорош и увлекателен, из-за чего у читателя появляется желание дочитать произведение до конца, хотя он ему известен с самого начала. Тут Кинг находится в своей стихии: оба персонажа — основной и дополнительный — являются психоаналитиками, как и сам писатель, так что их мысли и впечатления вполне натуральны и профессиональны. Единственное, что вызвало у меня вопрос, так это интервал встреч между врачом и его пациентом: одна неделя — не слишком ли многовато для лечения подобной болезни? В подобных случаях, как мне кажется, нужно действовать более оперативно и радикально, чем это описано в произведении. Думаю, здесь автор намеренно пошел против истины, поступив именно как писатель, а не как специалист-психоаналитик. Потому что трагедия уже заявлена с самого начала и ее никак не избежать. Остается только быть статистом, чтобы понять, ПОЧЕМУ так произошло. Ну а что касается «вторжения Зла в нашу реальность», то в этом повесть Кинга очень схожа с романом Тимоти Зана «Пульт мертвеца». Только в романе вторгающаяся в наш мир сущность была своеобразной формой инопланетного разума, а у Кинга — это практически нематериальное Абсолютное Зло, пытающееся захватить весь мир целиком (совсем как у Лавкрафта). Из-за большого числа интересных находок (в частности — расхождение между тем, что видит глаз, и тем, что регистрирует фотоаппарат), чтение обещает быть для читателя увлекательным, так что я провел округление в бОльшую сторону (реальная оценка составляет 7,5 баллов).

-----------

РЕЗЮМЕ: история жизни и смерти одного психа, спасшего мир ценой своей жизни. Впрочем, правильней будет сказать — трех психов, ибо заболевание, видимо, действительно оказалось заразным.

Кинг не единожды пытался сыграть на лавкрафтовском поле, и всякий раз результаты были как минимум удовлетворительными (а то и блестящими, если вспомнить «Крауч-Энд»). В «N.» наш способный ученик пошел дальше и бросил вызов фигуре не такой известной, как Лавкрафт, но во многом более сложной — Артуру Мейчену (ему и посвящена коллекция «Сразу после заката»). В те дни, когда вопрос о серьезности жанра даже не поднимался, этот человек писал шедевры ужасов, не желающие тускнеть и в наши дни. Увы, дотянуться до «Великого бога Пана» у Кинга не вышло даже на цыпочках: как ни странно, с ним сыграла злую шутку привычка к лавкрафтовской системе координат. «Отшельник из Провиденса», переняв лучшее у Мейчена и других грандов черной фантастики, создал собственную школу, в которой сплелись в единую ДНК-спираль две ветви литературы о пугающем — психологическая и приключенческая; в потомстве Лавкрафта чистых экземпляров уже почти не встречалось. Вот почему Кингу так сложно уловить ритм мейченовской прозы: ему недостаточно показать тени монстра — по правилам игры тот должен показаться целиком, пускай хрупкий флер необъяснимости будет развеян. Во всех прочих отношениях «N.» строго каноничен — начиная с классической (дневниковой) формы и заканчивая предсказуемым финалом. Не стоит, впрочем, забывать, что в руках новичка или даже профессионала менее высокого уровня традиционный сюжет мог рассыпаться набором штампов. В случае Кинга этого не произошло, и его неспокойный гимн обсессивно-компульсивным расстройствам (а также тварям из внешних сфер) заставит недовольно сдвинуть брови лишь того, кто давно и безнадежно отравлен кристальным ужасом Артура Мейчена.

Чарли получает бандероль от сестры своего друга детства, который недавно погиб. Сестра подозревает, что это было самоубийство, однако доказательств нет, и она посылает письмо и странноватые записи умершего его другу, в которого когда-то в детстве была влюблена. Повесть складывается именно из этого письма и документов, так что роль Чарли предстоит примерить на себя читателю. Итак, история болезни. 1 июня 2007. Н. сорок восемь лет, он совладелец крупной бухгалтерской фирмы в Портленде, разведен, отец двух дочерей. У Н. невроз навязчивых состояний, с которыми он не в силах справиться. И появилась болезнь в августе 2006, когда он побывал на одном поле и увидел там кое-что такое, о чем с тех пор желает забыть.

Знаете, бывает, что начинаешь листать медицинский справочник и чем дальше заходишь, тем больше симптомов разной степени ужасности у себя находишь. Ты, может, и здоров, но вот это родимое пятно больно похоже на какую-то болячку. Хотя такое пятно же вроде было с самого рождения. Или нет? Мнительность некоторых людей в таких случая просто расцветает. Так вот, повесть Кинга заставляет читателя сомневаться в своем психическом здоровье. Симптомы невроза навязчивых состояний, описываемые в «Н.» довольно обыденны, например, все пересчитывать и тяготеть к четным числам. Да даже у меня что-то подобное есть: привычка есть нечетное число пельменей. Откуда она взялась, уже и не помню. Или, например, тяга Н. проверить выключатель света или газовую плиту, причем проверить прикосновением. Как много я встречал людей, которые видят, что плита выключена и все вентили завернуты, но все равно обязательно попытаются закрутить их до упора. На всякий случай. И подобных примеров масса, и все они вокруг нас, в нашей повседневности. Уже на одном этом можно было построить отличный рассказ с глубоким психологизмом и всесторонним рассмотрением проблемы. Но Кинг пошел дальше. Он вписал в свою повесть лавкрафтианские мотивы, соединил их с неврозом и добился такого эффекта, что особо мнительные читатели захотят эту повесть «развидеть».

Я не читал «Великого бога Пана» Артура Мейчена, так что повесть мне напомнила рассказ Карла Эдварда Вагнера «Палки», использующего сходный сюжет.

Рекомендую к прочтению всем любителям психологизма, Кинга и лавкрафтианского привкуса.

Я не знаю, насколько Господин Кинг осведомлен в вопросе обсессивно-компульсивного расстройства, знает ли он о нем на собственном опыте или только по наслышке, но для меня, активно интересующейся психическими расстройствами, этот рассказ — олицетворение ОКР во всей красе. Во время чтения вы как будто погружаетесь в ненормальный мир главного героя, ощущаете силу его безумия. Представьте на мгновение, что для исполнения каждодневных бытовых действий, таких как завтрак, чистка зубов, надевание носков, вам каждое утро необходимо провести определенный ритуал, чтобы не нарушить равновесие вселенной... Скажете, что это бред? Только если вы не верите в этот ритуал в подкорке своего мозга. В целом мире только вы можете сохранить равновесие — возможно, ценой своего здравого рассудка... Вот так и главный герой, случайным образом обнаруживший среди полей необычную россыпь камней, оказался в плену их нечеловеческого влияния, и теперь только от его действий зависит целостность хрупкой реальности нашего мира.

Повесть в стиле ужасов Лавкрафта, также уместна пословица «врач, исцелися сам». Хорошо описаны симптомы страдающих навязчивой идеей, хотя причина «болезни» — некое сакральное место в лесу с таинственным кругом камней — не особо оригинальна.

Текст написан живо, сомнений при прочтении писем / записей не возникает, финал предсказуем, но интерес не теряется, в общем, хоррор с хорошим качеством, без ненужной сентиментальности.

А вот эта повесть мне понравилась меньше, чем многие другие книги Стивена Кинга. Думаю, потому что сюжет годится для большого романа, а в маленьком тексте он сильно теряет.

Мир — это загадка, Доктор Бонсейнт, и повседневный ход вещей — лишь покров, который мы набрасываем на нее, чтобы скрыть ее свет и ее тьму.

Я помню, что когда прочла данный рассказ впервые, то долго не могла успокоиться. Такое сильное впечатление осталось, что аж страшно было. Да, именно, СТРАШНО. Я редко пугаюсь, но в данном случае это чувство долго преследовало меня. Спустя годы, впечатление от рассказа ничуть не изменились, лишь слегка притупился страх. А так — очень сильный рассказ, достойный качественной экранизации. Здесь такая тонкая грань между психическим состоянием человека и мистическим существованием, что просто не оторваться. Я действительно поставила у себя в голове фильм и мне стало жутко.

Читала впервые в виде графического романа. Очень понравилось. Даже потрясло. Затем перечитала в виде текста. Получилось смазанное впечатление. Сильные впечатление осталось от графического романа, текст не показался лучше. Наверное, если бы я первым прочитала текст, то тоже получила бы от него сильное впечатление.

Сама идея романа интересна — история передачи психического расстройства от пациента психоаналитику. Честно говоря, я даже не представляла себе, что такое возможно. Обычно, врачи этой специальности достаточно крепкие психически. Я и не знала о возможности передачи панического состояния.

Повторю прозвучавшую мысль, но отклонение от нормы передано гениально. Действительно, когда читаешь, ощущаешь себя так, как будто сам в не норме.

Плюс — это ощущение всепоглощающего ужаса, который испытываешь при посещении героем описанного поля.

Повторюсь — очень понравилось.

ВОТ ОНО! Наконец, рассказ сравнимый с тем, что Мастер творил когда-то! Великолепна психиатрическая часть — достовернейше переданы симптомы и синдромы. Именно за ней мне было интереснее всего наблюдать. И, кстати, то, что видения оказались реальностью, совсем не значит, что герои не сошли в психоз по-настоящему. Вся картина укладывается в классическое течение параноидальной шизофрении с антагонистическим (апокалиптическим) бредом (как говорится — если у тебя паранойя, это еще не значит, что во-он тот парень за тобой НЕ следит). Прекрасен и мистический саспенс (как говорят — позаимствованный у Лавкрафта). Прекрасна наследуемость. Наконец-то рассказ, ради которого стоило покупать эту книгу!

Все мы знаем этот шаблон историй про передающуюся при контакте заразу. Зараза, может быть, на самом деле, чем угодно — от зомбяцкого вируса до обычного(ну, или не обычного, а в высшей степени любопытного) безумия. Контакт тоже может быть как физическим или половым, так и контактом в смысле общения. И сюжет может развиваться по-разному — здоровые герои могут исследовать вирус и найти противоядие, больной герой сам может преодолеть вирус или же героически пожертвовать собой ради общего блага. К сожалению, в «Н.» Кинг выбирает самый скучный вариант развития сюжета, в котором «а старушки всё падали» (с) исковерканный Хармс.

В этом рассказе Кинг пытается подружить мистику с психоанализом. По-моему, не очень удачно. В моём понимании, основная выгода от такого симбиоза — возможность заставить читателя гадать, действительно ли причина бед героев лежит в области потустороннего, или они попросту посходили с ума. Но в этом рассказе просто непонятно, какие могли быть реалистичные причины поголовного помешательства персонажей. Обсессивно-компульсивное расстройство выступает следствием чертовщины, но не объясняет её. Ну, во всяком случае, мне так показалось. Я ничерта не знаю про эту болезнь. Возможно, Идеальный Читатель Кинга знает про неё больше, и ему повесть и понятней, и ближе.

Как с драйвом, с атмосферностью, с нагнетанием? Не знаю. Кинг старается, но насколько вообще интересной может быть история, полностью состоящая из описания поездок к полю с изменяющимся количеством камней и обратно? Потом ещё эти затёртые самим Кингом приёмы для показа того, как персонажи сильно испуганы и слетают с катушек. Приёмы, откровенно говоря, лишённые особого изящества. Как правило, они заключаются в том, что какие-нибудь слова посреди предложения ни с того ни с сего пишутся

Со следующего абзаца. И лучше, если

ПРОПИСНЫМИ БУКВАМИ!

Ну и ещё сумасшедшие герои начинают писать(или печатать) с ошибками, часто и несмешно шутить — полный комплект. К слову, формат повествования в письмах использован вовсю — только какая разница, если всё равно скучно.

P. S. А вот «Жёлтые обои», упомянутые в послесловии к рассказу, — вещь. За них Кингу спасибо.

Читая повесть меня никак не покидало ощущение что я читаю не совсем удачную пародию на Лавкрафтовское «Дерево на холме». И в очередной раз убеждаюсь, что лавкрафтовские мотивы явно не сильнейшая сторона Кинга. Но впрочем не все так уж и плохо=)

«Восемь — мы врага оставим с носом»...

Очень сильная повесть, тематика понравилась. Сам иногда переступаю через трещины в асфальте и через биссектрисы углов узоров на плитке тротуара) Чем-то похоже. Само описание этого навязчивого состояния написано качественно. Уяснил, что прочность человеческой брони против такой «простуды», такого внушения, довольно слабая. Люди податливы на загоны и навязчивые идеи. От этого и процветают секты и революционеры последнего колена.. А вот лавкрафтический уклон не понравился. Вот этот глаз, или чудище, совсем не круто вышло, не был в восторге.

Самая лавкрафтовская история Кинга. Здесь те самые любимые Говардом потусторонние чудовища, враждебные самой природе человека. Земля, как островок порядка посреди бесконечной вселенной хаоса. И постоянно нависающая над человечеством опасность гибели в объятиях порочных богоподобных созданий и тёмных существ.

Получилось атмосферно и интересно, Кингу удалось рассказать мистическую триллер-историю в письмах. А мотив психиатрии, самоубийства героев, их психологической нестабильности и заразном синдроме навязчивого состояния, заставляет подумать, а не было ли всё описанное в «Н» галлюцинацией и психозом персонажей. И что вообще есть бред и иллюзия, а что — суровая реальность?

Впрочем, мне эта история не понравилась. Ничего личного, просто не проникся и скучал во время прочтения. Комикс по «Н» благодаря рисунку прочитал с куда большим интересом.